Поворот под Москвой

Рейнгардт Клаус

В начале декабря подтвердилась правильность оперативных планов русского командования, которое после сражения под Вязьмой и Брянском исходило из необходимости удержать имеющимися силами фронт и выиграть дополнительное время для создания новой армии и выдвижения ее к рубежам обороны.

Советское командование считало, что для формирования новых соединений и переброски резервных армий потребуется 15–20 дней [227] . Из данного расчета времени вытекало, что эти войска едва имели время для боевой подготовки и, как правило, состояли из резервистов. Для укомплектования этих соединений в районы формирования в ноябре были направлены кадровый личный состав и штабы.

227

См.: Разгром немецко-фашистских войск под Москвой, с. 56.

Оперативный план контрнаступления под Москвой предусматривал наступление войск Калининского, Западного и Юго-Западного фронтов [228] . Главный удар наносили войска Западного фронта. Основной целью было отбросить танковые ударные группировки группы армий «Центр» (на севере — 3-ю и 4-ю танковые группы и на юге — 2-ю танковую армию), предотвратив тем самым опасность наступления на русскую столицу в будущем. Так как для успеха контрнаступления, по всей видимости, не было нужных сил, русское командование решило воспользоваться фактором внезапности. Внезапность должны были обеспечить строгая секретность и особенно переход в наступление войск без оперативной паузы [229] .

228

К контрнаступлению привлекались также авиация Московской зоны обороны, 6-й истребительный авиационный корпус ПВО, две резервные авиационные группы ВГК и дальнобомбардировочная авиация. Ближайшая цель операции заключалась в том, чтобы одновременными ударами армий Западного фронта во взаимодействии с левым крылом Калининского и правым крылом Юго-Западного фронтов разгромить ударные группировки противника,

действовавшие севернее и южнее Москвы. Уже в ходе развернувшегося наступления Ставка определила его дальнейшую цель: нанести поражение всей группе армий «Центр». — Прим. ред.

229

Штеменко С.M. Генеральный штаб в годы войны, с. 42–43.

Одновременно с этим было принято другое решение — атаковать немецкие войска под Тихвином и Ростовом, опасно выдвинувшиеся далеко вперед, с задачей отбросить или даже разгромить их, но прежде всего для того, чтобы воспрепятствовать переброске войск из групп армий «Север» и «Юг» в группу армий «Центр» и не позволить усилить эти войска во время контрнаступления под Москвой. После того как подготовка к контрнаступлению, в основном, уже началась, боевые действия под Тихвином и Ростовом приняли благоприятный оборот для Красной Армии, а резервные армии находились в пути к своим районам сосредоточения. 10-я армия 25 ноября выдвигалась в район Рязани. 1-я ударная армия к 20 ноября находилась под Дмитровом, Яхромой, Загорском, 20-я армия с 29 ноября стояла под Лобней, оперативная группа генерала Костенко [230] , образованная из резервов Юго-Западного фронта, сосредоточивалась 25 ноября в районе Касторного. 29 ноября Ставка отдала приказ штабу Западного фронта разработать подробный план контрнаступления. В телефонном разговоре в этот же день Жуков доложил Сталину о том, что немцы исчерпали свои возможности и наступило благоприятное время для начала контрнаступления. Посоветовавшись с Генеральным штабом, Сталин дал свое согласие и утвердил разработанный в ночь с 29 на 30 ноября план операции Западного фронта. Этот план преследовал цель в ходе контрнаступления по сходящимся направлениям, которое должно было начаться 3–4 декабря, оттеснить танковые войска, угрожающие Москве, и устранить тем самым непосредственную опасность для столицы [231] . Для этого планировалось нанести удары с севера на глубину до 60 км и с юга на глубину до 100 км. На большее ни Жуков, ни начальник штаба фронта Соколовский, учитывая наличие сил, не рассчитывали. Командование Западного фронта планировало силами северной группировки, состоящей из 30, 20, 16 и 1-й ударной армий, нанести удар в направлении на Клин, Солнечногорск и Истру по войскам 3-й и 4-й танковых групп с трех сторон и отбросить их, так как они, находясь ближе всего к Москве, представляли большую угрозу городу. На этом фланге сосредоточивались главные силы Западного фронта. Здесь были собраны основные силы авиации и 290 танков из 720, которые имелись в распоряжении фронта [232] . В то время как на центральном участке Западного фронта, где находились 5, 33, 43 и 49-я армии, предстояло только сковать действия немецких войск и помешать осуществлению их маневра, сильное южное крыло силами 10-й и 50-й армий и оперативной группы Белова должно было, наступая в направлении Узловая — Богородицк, вклиниться в позиции противника на стыке немецких 2-й танковой и 2-й общевойсковой армий, чтобы во взаимодействии с войсками, находящимися под Тулой, окружить их и уничтожить. Ставка планировала наряду с наступательными действиями Западного фронта сковать силы 9-й немецкой армии основной массой сил Калининского фронта, а также частью сил этого фронта во взаимодействии с северным флангом Западного фронта выйти под Клином в тыл войскам 3-й танковой группы и отрезать ей пути отхода. 1 декабря Ставка отдала приказ войскам Калининского фронта прекратить малоэффективные частные наступательные действия. Вместо этого ему предстояло силами 5–6 стрелковых дивизий предпринять наступление с задачей обойти с тыла группировку противника под Клином и, соединившись с войсками Западного фронта, уничтожить ее.

230

Генерал Ф.Я. Костенко — заместитель командующего, а с 18 декабря 1941 года — командующий войсками Юго-Западного фронта. — Прим. ред.

231

В связи с неожиданным наступлением 4-й немецкой армии под Наро-Фоминском и Кубинкой запланированное на 3–4 декабря наступление было перенесено на 1–3 декабря. — Прим. авт.

232

В распоряжении Западного фронта имелось не 720, а 624 танка. Для действий в полосе Западного фронта было выделено 80 % всей авиации, сосредоточенной в районе Москвы. 75 % авиации, которой располагал Западный фронт, предусматривалось использовать для действий на правом крыле (см.: Разгром немецко-фашистских войск под Москвой, с. 172; История Второй мировой войны 1939–1945, т. 4, с. 2 %). — Прим. ред.

Группа Костенко должна была на юге вместе с войсками 13-й армии Юго-Западного фронта отбросить и окружить немецкую 2-ю армию под Ельцом и Ливнами [233] .

Поскольку наступление соединений правого крыла немецкой 4-й армии, проведенное 1–3 декабря 1941 года, упредило наступление русских, Жуков решил перенести начало операции на 5–6 декабря. 30 ноября он отдал приказ войскам провести разведку боем и взять по возможности больше пленных, чтобы получить достаточно данных о состоянии немецких войск и подтвердить целесообразность начать операцию [234] . Результаты этих действий, а также контрудар 33-й армии против немецкой 4-й армии 2 и 3 декабря показали Жукову, что силы противника на исходе. В своем приказе на наступление войскам Западного фронта от 6 декабря он указывал, что немецкая пехота при наступлении русских танков «все бросает и в сильной панике бежит… По нашим данным, противник больше не располагает резервами. В течение последних 18 дней он их полностью израсходовал. В танковых дивизиях насчитывается только 30 % штатного состава и в среднем имеется по 40–50 танков различных типов. У противника осталось совсем немного артиллерийских боеприпасов и горючего… Противник боится прежде всего окружения и танковых ударов во фланги и в тыл» [235] .

233

План наступательной операции Юго-Западного фронта был получен и одобрен Ставкой ВГК 30 ноября. Его суть заключалась в том, чтобы разгромить елецкую группировку гитлеровцев и, развивая наступление на орловском направлении, содействовать войскам левого крыла Западного фронта в выполнении поставленной им задачи. Для этого оперативной группе генерала Ф.Я. Костенко в составе 2 стрелковых и 3 кавалерийских дивизий, мотострелковой и танковой бригад предстояло из района западнее и юго-западнее Тербуны нанести внезапный удар во фланг и тыл врага и, наступая на север, стремительно пройти по тылам немецкой 2-й полевой армии, парализовать управление елецко-ливненской группировки и расчленить ее. Одновременно 13-я армия должна была, сковывая противника с фронта, частью сил наступать в обход Ельца с северо-запада и во взаимодействии с группой генерала Костенко окружить и уничтожить елецко-ливненскую группировку.

Военно-Воздушные Силы в контрнаступлении должны были активными действиями поддержать сухопутные войска, удерживать завоеванное господство в воздухе, прикрывать от вражеских налетов Москву, нарушать железнодорожные перевозки противника и вести непрерывную воздушную разведку.

Активная роль в контрнаступлении отводилась партизанам. Они должны были своими действиями в тылу противника способствовать войскам Западного направления в успешном решении боевых задач. — Прим. ред.

234

Это утверждение автора не подтверждается советскими источниками. Маршал Советского Союза Г.К. Жуков не упоминает о приказе провести разведку боем ни в своей статье «Контрнаступление под Москвой», опубликованной в «Военно-историческом журнале», № 10 за 1966 год, ни в книге «Воспоминания и размышления». — Прим. ред.

235

В «Сборнике боевых документов» этого приказа не имеется. — Прим. ред.

Подготовка личного состава и материальной части. Практически подготовка контрнаступления русских войск началась в начале ноября усилением трех фронтов за счет ввода новых соединений [236] . В период с 1 ноября по 5 декабря Ставка перебросила дополнительно на фронт западнее Москвы по меньшей мере 10 стрелковых и 6 кавалерийских дивизий, а также 8 стрелковых и 6 танковых бригад.

Важным делом было также формирование новых армий полной штатной численности, которые были включены в состав фронтов и явились ядром новых ударных группировок. Армии, формирование которых началось в октябре (1-я ударная, 10, 20 и 26-я армии), закончили в целом обучение личного состава в середине ноября. 14 ноября в районе Пенза, Кузнецк закончилось формирование 10-й армии под командованием генерала Ф.И. Голикова [237] . Она предназначалась для включения в состав войск Западного фронта. 24 ноября Голиков получил приказ совершить марш и занять позиции южнее Москвы [238] . В первой половине ноября был отдан приказ о комплектовании других армий (28, 39, 58, 60 и 61-й), причем 39, 60 и 61-ю армии планировалось использовать для ведения боевых действий под Москвой. В конце ноября из войск, прибывших из Сибири, Средней Азии и с Дальнего Востока, в районе севернее Москвы под Дмитровом, Яхромой, Загорском формировалась 1-я ударная армия, а в районе Лобня, Пушкино — 20-я армия. Одновременно для занятия Московской зоны обороны в Москве была сформирована 24-я армия, на которую вместе с 60-й армией возлагалась задача непосредственной обороны советской столицы. 60-я армия в начале декабря имела задачу прикрыть Москву с севера на направлении Солнечногорск — Истра — Кубинка. Позиции 24-й армии проходили по западной и юго-западной окраинам Москвы, и она должна была отразить удары противника из района Наро-Фоминск, Калуга, Тула, Кашира, Коломна. В составе 60-й и 24-й армий имелось 10 стрелковых и 1 кавалерийская дивизии, 19 стрелковых бригад, 9 артиллерийских полков и 6 пулеметных батальонов.

236

При подготовке операции учитывалось, что контрнаступление

придется осуществить на широком фронте: полоса действия только Западного фронта составляла 600 км. Ширина полос наступления армий колебалась от 20 до 80 км. Оперативная плотность войск была недостаточной: на стрелковую дивизию приходилось от 5 до 14 км. Средняя плотность артиллерии составляла 14–27 орудий и минометов на 1 км фронта и лишь в отдельных армиях (16-я и 31-я) достигала 37–52 единиц на 1 км фронта. Плотность по танкам колебалась от 0,5 до 2 машин на 1 км фронта и только в полосе 16-й армии достигала немногим более 6 танков. — Прим. ред.

237

10-я армия получила директиву совершить перевозку по железной дороге и сосредоточиться к вечеру 2 декабря южнее Москвы. — Прим. ред.

238

См.: Голиков Ф.И. В Московской битве, с. 26.

Ставке удалось ввести в бой севернее Москвы в ходе подготовки контрнаступления три новые армии (20-ю, 1-ю ударную и с 22 декабря 39-ю), южнее Москвы против группы армий «Центр» 10-ю армию, а с 18 декабря также 61-ю армию и дополнительно еще две армии в качестве резерва для непосредственной обороны русской столицы [239] . В общей сложности эти семь армий насчитывали 33 стрелковые и 7 кавалерийских дивизий, 30 стрелковых и 2 танковые бригады и большое число отдельных частей и подразделений [240] . В это время (29 ноября) Гитлер считал, «что война в целом уже выиграна… То, что еще оказывает сопротивление в России, исходит не от людей, а от природных условий, то есть от погоды и проходимости дорог… У Красной Армии нет не только материального обеспечения для ведения войны, но и подготовленных войск».

239

Несмотря на тяжелую обстановку на подступах к Москве, Ставка ВГК очень экономно использовала резервные соединения в оборонительном сражении. По свидетельству бывшего командующего Московским военным округом П.А. Артемьева, И.В. Сталин на одном из совещаний в присутствии членов ГКО и маршала Б.М. Шапошникова «особо подчеркнул, что эти силы нужны нам „для прыжка вперед“ и использовать их в оборонительных боях нецелесообразно. При этом он потребовал, чтобы подготовка резервов происходила в обстановке строжайшей секретности» (см.: История Второй мировой войны 1939–1945, т. 4, с. 280). — Прим. ред.

240

Главная роль в разгроме врага под Москвой отводилась Западному фронту. Поэтому Ставка ВГК особое внимание уделяла усилению его новыми соединениями. В конце ноября — начале декабря она передала фронту из своего резерва 10-ю армию (8 стрелковых, 3 кавалерийские дивизии), 1-ю ударную и 20-ю армии (3 стрелковые, 1 кавалерийскую дивизии, 11 стрелковых и 2 танковые бригады, 4 танковых и 11 лыжных батальонов). Кроме того, фронт получил 9 стрелковых и 2 кавалерийские дивизии, 8 стрелковых и 6 танковых бригад и большое количество специальных частей. — Прим. ред.

Бесспорно, новые русские соединения были плохо подготовлены и слабо вооружены. В качестве примера можно привести 10-ю армию, которая была укомплектована и оснащена лучше других. Ее численность составляла около 100 тыс. человек, на вооружении она имела 65 тыс. винтовок, 2 тыс. пулеметов, 249 минометов [241] , 69 противотанковых орудий и 27 малокалиберных зенитных орудий. В связи с недостаточным вооружением своих соединений Голиков был вынужден 1 декабря обратиться в Государственный Комитет Обороны и доложить, что только три его соединения (322, 323 и 330-я мотострелковые дивизии) боеспособны [242] . Другие три дивизии (326-я стрелковая, 57-я и 75-я кавалерийские дивизии) вообще не имеют вооружения, остальные должны вступить в бой, не имея карабинов, пулеметов, минометов, автомашин, средств связи и противотанковых средств. В армии к началу наступления не было частей обеспечения. Она почти не имела машин и танков. Голиков констатировал, что часть вооружения 10-й армии только прибыла на железнодорожные станции в районе Рязани. Армии были доставлены автомашины и танки. Об этом донесла немецкая воздушная разведка, выявившая в этом районе четыре состава с танками, автомашинами и орудиями. Так как на всю армию приходилась только одна рота связи, связь между штабами дивизий и армии в ходе боя поддерживалась конными нарочными [243] . Укомплектованность личным составом оставляла желать лучшего. Основная масса солдат состояла из резервистов, не имеющих боевого опыта. Штаб армии был укомплектован, правда, офицерами Генерального штаба, но и у них не хватало опыта практической работы в войсках. Сформированный первоначально для 10-й армии штаб был передан в качестве штаба фронта вновь сформированному Калининскому фронту, чем было задержано и затруднено комплектование штаба армии для Голикова [244] . Только около одной трети командиров частей были кадровыми офицерами. Большинство офицеров штабов дивизий и полков были призваны из запаса и не имели достаточной подготовки. Во время формирования армии солдаты занимались тактикой, стрельбами, обучались обращению с оружием и действиям в различных видах боя. Но было слишком мало времени, и боевая подготовка носила импровизированный характер. Большинство командиров сами не имели должного представления о требованиях к боевой подготовке.

241

10-я армия имела более 80 тыс. человек, 65,6 тыс. винтовок, 255 минометов, 2 тыс. пулеметов (см.: Разгром немецко-фашистских войск под Москвой, с. 175). — Прим. ред.

242

В докладе ГКО генерал Ф.И. Голиков говорил не о трех, а о четырех соединениях, которые были боеспособными. Автор почему-то не упоминает о 328-й стрелковой дивизии (см.: Голиков Ф.И. В Московской битве, с. 28). — Прим. ред.

243

В книге Ф.И. Голикова «В Московской битве» речь идет о том, что войска армии испытывали недостаток в средствах связи как в дивизиях, так и в управлении армии (с. 29). — Прим. ред.

244

Конев И.С. На Калининском фронте, с. 74.

Несмотря на эти недостатки, названные армии включились в боевые действия и, вопреки ожиданиям, имели успех. При этом следует учитывать, что во время их ввода в бой немецкие войска как с точки зрения вооружения, так и в психологическом и физическом отношении были на пределе своих сил и было достаточно только появления новых соединений противника, чтобы фронт дрогнул.

Своевременное создание стратегических резервов, которому советское командование придавало большое значение, позволило Красной Армии перейти в контрнаступление, в то время как, по расчетам немецкой стороны, она была на пределе своих возможностей. Все имеющиеся под Москвой советские войска, которые перешли в контрнаступление, насчитывали, несмотря на большие потери, понесенные в оборонительных боях, около 1 060 300 человек [245] , около 8000 орудий и минометов, 720 танков, 1370 самолетов. Эти войска, усиленные в течение декабря за счет 39-й и 61-й армий и имевшие у себя в тылу еще две армии Московской зоны обороны, насчитывали 84 мотострелковые или стрелковые дивизии, 3 танковые и 23 кавалерийские дивизии, 21 стрелковую и 23 танковые бригады, 11 отдельных стрелковых, кавалерийских или мотоциклетных полков, 11 лыжных батальонов, 42 артиллерийских и 26 противотанковых полков, 49 саперных батальонов и большое число вспомогательных отдельных частей и подразделений. Они составляли 41 % всех Советских Вооруженных Сил, имели 33 % всех орудий и минометов, 40 % танков и значительную часть русских военно-воздушных сил [246] .

245

В книге «Разгром немецко-фашистских войск под Москвой» указано, что численность советских войск составляла 718 тыс. человек (с. 169). — Прим. авт.

246

В «Истории Второй мировой войны 1939–1945» приведены уточненные данные о численности советских войск, участвовавших в контрнаступлении под Москвой. Они насчитывали около 1100 тыс. человек, 7652 орудия и миномета, 774 танка (в том числе 222 средних и тяжелых) и 1000 самолетов. К началу декабря 1941 года группа армий «Центр» вместе с военно-воздушными силами имела в своем составе 1708 тыс. человек, примерно 13500 орудий и минометов, 1170 танков и 615 самолетов. Таким образом, только по авиации советская группировка превосходила противника, и при этом следует иметь в виду, что советские ВВС имели во фронтовой авиации 47,5 % самолетов нового типа. Эти данные опровергают измышления буржуазных фальсификаторов о якобы двадцатикратном превосходстве советских войск в силах и средствах во время контрнаступления под Москвой. — Прим. ред.

2. Промахи немецкой разведки

Возникает вопрос: каким образом передвижение и сосредоточение русских соединений остались не замеченными немецкой разведкой? Историки, анализирующие эти обстоятельства сегодня, считают, что донесения воздушной разведки и войск на поле боя давали правильную картину о положении противника. Уже 19 ноября командование группы армий «Центр» в обобщенной оценке противника констатировало, что, по донесениям агентов, возможно выдвижение новых сил на участки фронта севернее Москвы. 21 ноября отмечались новые формирования в районе Тамбова. 26 ноября воздушная разведка отмечала усиление железнодорожного движения между Тамбовом и Раненбургом и дополнительно сообщала, что «нельзя уточнить, идет ли речь о переброске новых сил или об эвакуации». В тот же день было отмечено «крупное сосредоточение колонн противника в районах Озеры и севернее Каширы. 27 ноября летчики наблюдали днем и ночью усиленное двустороннее движение на участке Рязань, Коломна».

Были сделаны правильные выводы о том, что, возможно, эти передвижения свидетельствуют о выдвижении новых сил против фланга 2-й танковой армии. На следующий день наблюдались усиленные железнодорожные перевозки и выгрузка войск в районе Рязани. Одновременно было отмечено очевидное сосредоточение новых сил севернее Москвы.

«Перед центральным участком фронта группы армий средствами ночной разведки были отмечены значительные передвижения автомобильных колонн по дорогам Владимир — Ногинск и Переяславль — Загорск в направлении Москвы, а также сосредоточение автомашин в Загорске [247] .

По всей вероятности, противник подтягивает войска в район Загорск, Москва, а также через Москву. В районе Дмитрова, западнее Клязьминского водохранилища, отмечается сосредоточение автомашин, деревни переполнены войсками».

247

Речь шла о войсках 20-й и 1-й ударной армий. — Прим. авт.