Поворот
Шрифт:
Но вечером, когда сумерки окрасились сиреневым светом заката, Вася приехал в Мытницы и остановил мотоцикл у Наташиного дома. Он подошел к крыльцу и увидел Наташу, сидящую прямо на ступеньках со своей школьной подругой Катей.
– Привет! – Вася не узнал своего голоса, как будто кто-то сказал это у него за плечом.
– Привет!- тихо ответила Катя.
Наташа внимательно посмотрела на Васю, и, помолчав, произнесла так, как будто только утром его видела: «Чего встал, проходи, садись!»
Вася послушно сел напротив Наташи. Он не видел ее около четырех лет.
– Ты изменилась, – только и смог произнести он.
Наташа пожала плечами, и снова внимательно посмотрела
– Вы тут посидите. Я счас приду, – вдруг медленно, с большими паузами проговорила Катя и поднялась.
– Куда ты? – так же безучастно спросила Наташа.
– Да надо мне, счас. – Проговорила, уходя, Катя.
В деревне было тихо, только пели сверчки, да где-то далеко куковала без перерыва кукушка. Они молчали долго, слушали, как Катя хлопнула дверью, она жила напротив Наташи, как тявкнула где-то собачонка, кто-то брякнул ведром на колонке.
– Ты как?- спросил, наконец, Вася.
– Да не знаю, - пожала плечами Наташа.
– Дрянью какой-то напоили, теперь спать только хочется и не чувствую ничего.
Они снова помолчали.
– Спасибо тебе, что пришел. – Наконец сказала Наташа.
– Да ладно.
– А раньше, почему не приходил?
– Так получилось, - пожал плечами Вася.
– Мне только что Катька говорила, что ты обязательно придешь, она в этом была уверена.
– А ты?
– А что я?
– Ну а ты думала, что я приду?
– Нет, - Наташа отрицательно покачала головой.
– Почему?
– Ну, раньше-то ты не приходил. А почему ты спрашиваешь?
Вася опустил глаза и не ответил.
– А ты тоже изменился.
– Сказала Наташа.
– Ну так, сколько не виделись, - вздохнул Вася и достал из кармана сигареты.
– Будешь? – предложил он Наташе.
– Не курю.
– Бросила?
– А ты помнишь, что я курила?
– Я много чего помню. – Закуривая, ответил Вася.
Катя так и не пришла, и Вася с Наташей просидели как в старые добрые времена всю ночь на крыльце, благо ночи в июле теплые, да и вспомнить им было чего…
Ира и не думала тревожиться, когда Вася уехал в Мытницы. «Поговорит он со своей бывшей одноклассницей, ну и чего с того?» - думала она. Только поздно вечером к ней пришла мама и разрушила ее спокойствие.
– И где твой?
– Спросила она, едва переступив порог.
– В Мытницах, - невозмутимо ответила Ира.
– Ага, - недовольно буркнула мама, - а что он там делает, в Мытницах-то, знаешь ты? Какой черт его туда потащил?
– Ма, ты чего, - удивилась Ира.
– Не кричи, Андрюшку разбудишь.
– Андрюшку, - уже тише продолжала ворчать мама.
– Скоро гляди, сама не закричи! Зачем отпустила его, ты дура, что ль?
– Тьфу!
– Не выдержала Ира.
– Че ты пристала? Пусть поговорят, у Наташки горе все-таки.
– Нет!
– Снова закричала мама.
– Ты все-таки дура! Я все кажный раз думала: вот счас побежит, обойдется, или побежит? Не бегал. Сыну два года. Побёг!
– Куда?
– Ты вот что, - мама подошла вплотную к Ире.
– Ты давай-ка в Мытницы шуруй галопом, веди его домой! Ладно он бегал за ней, пока холостой был, но уж теперь у нее ему нече делать!
– Как бегал?
– удивилась Ира.
– А ты ничего не знаешь! Ты у нас вчерахоньки родивши, у тебя мозок нет? Бегал Васька твой за ней как раненый, а ты, можно подумать, не знамши и жила?
– Откуда мне было знать?
– закричала Ира.
– Я в Прямухине-то не была!
– Вот.- Смягчилась мама.
– Теперича
– Не пойду. Не уведет. Чего ты мелешь-то?
Ира не могла поверить в то, что говорила ее мама. Васю она встретила случайно, на дискотеке в Прямухино. До этого она жила у тетки в Кувшиново, у матери почти не появлялась, и причина тому была самая прозаическая: мать ее крепко выпивала, и Ира просто не хотела иметь ничего общего с ней. Тетка добровольно взяла Иру к себе еще с детсадовского возраста, когда ее мать уже крепко поддавала и устраивала пьяные дебоши с бесконечными собутыльниками. Поэтому Ира никогда не появлялась в Прямухино, только в исключительных случаях, да и то, так редко и незаметно, что некоторые даже не верили, что она дочь своей матери. Тетя Лида, родная сестра матери, жалела маленькую, хрупкую девочку с огромными зелеными глазами, вечно спутанными редкими волосенками и такую тощую, что казалось, она ни за что не выживет, и забрала ее к себе. Ирин отец был свету неизвестен, а с такой матерью, что стало бы с девочкой? К семнадцати годам тетя Лида вырастила из Иры работящую девушку, и когда Ира приехала навестить мать, случайная знакомая затащила ее на местную дискотеку, где она и познакомилась с Василием. Васе почти понравилось в ней то, что Ира была чуть ли ни сиротой, и то, что он сам ей понравился. Они были даже чем-то похожи: зеленые глаза, прямой взгляд, непослушные рыжеватые волосы. Разница их была в том, что Вася был разговорчив, шутлив, а Ира где-то набралась застенчивости. К тому же она не знала о Васином чувстве к Наташе, и тетя давно намекала ей на то, что возраст требует себе мужа. И, не задумываясь о том, какие чувства должны объединять людей, она просто захотела стать женой Васи. И вот теперь мама, которая в свое время и сама не сказала, да и другим запретила рассказывать Ире про Наташку, испугавшись за дочку и внука - сработал все-таки материнский инстинкт - рассказала. Ира никогда не ревновала даже, ей это было не нужно, а тут… Она, конечно, в Мытницы за Васей не побежала, но, когда он не пришел ночевать, уткнувшись в подушку, чтобы не испугать сына, заревела от какого-то непонятного чувства, больно жгущего где-то в груди.
Когда Вася возвращался утром домой, он поймал себя на мысли, что чувствует себя пятнадцатилетним мальчишкой, который вновь и вновь винит себя в том, что снова не решился рассказать давно и горячо любимой девочке о своих чувствах. Ирина не сказала ему ни слова, она даже не решилась спросить его, где он провел ночь.
А Наташа, оставшись одна, с ужасом осознала, что теперь в ее жизни нет ни одного человека, которому она была бы нужна. Просто нужна, как друг, дочь или сестра. Всю жизнь она теряла родных людей, и вот ей просто некого больше терять, теперешнее ее одиночество вряд ли что-то сможет нарушить. Она сидела и порога и заливалась слезами, которые невозможно, да и незачем было сдерживать. Она жалела себя, ей было страшно жить. Куда теперь надо будет приезжать, кто будет ждать ее? У нее остались только стены пустого дома, да вещи тех людей, которых она когда-то любила, и которые один за другим покидали ее.
Наташа сорвалась с места и побежала к Кате, чувствуя, что если хоть на мгновенье задержится в этом доме, то просто сойдет с ума.
– А что Васька-то, ушел? – спросила Катя, пропуская Наташу в избу.
– Ушел. Только что.
– Погоди, он, что, только вот ушел? Всю ночь у тебя был?!
– Ну да…
– А… Что же вы делали?
– Да что мы могли делать, - пожала плечами Наташа.
– Разговаривали, прошлое вспоминали. Ты-то, кстати, куда делась?