Поворот
Шрифт:
Глеб Максимилианович этих самых «потребителей» тоже учитывал исключительно верно, чуть ли не до киловатта он определял необходимые им мощности, буквально до копеек подготавливал сметы на строительство линий электропередач, исключительно качественно расписывал пропорции требуемой базовой генерации и указывал, какие маневренные мощности будут нужны при различных режимах работы предприятий, даже заранее рассчитывал распределение времени работы этих предприятий по сменам. Но вот откуда эти самые «предприятия-потребители» возьмутся, он почему-то в своих планах вообще не упоминал.
— Глеб Максимилианович, — едва не срываясь на крик, спросил его Святозар, — вот вы тут нарисовали прекрасные линии передачи электричества в Выборг. Но позвольте поинтересоваться,
— Ну тут же у меня написано: восемь с лишним мегаватт уйдет механическому заводу, два или три — заводу трансформаторов. Для верфи нужно будет выстроить завод литейный и листопрокатный, который будет и трансформаторную сталь выделывать, а большая часть пойдет на бумажные заводы.
— Сейчас механический потребляет полтора мегаватта и электричество он получает с собственной электростанции, трансформаторный завод… ладно, он строится по плану. А откуда возьмутся литейный и листопрокатный заводы? И бумажные? Святым духом сами зародятся?
— Если есть спрос, то будет и предложение. Я считаю, что если объявить конкурс на постройку металлических заводов, то наши промышленники их буквально за год построят.
— Ну, допустим, такие промышленники найдутся и даже денег на эти заводы не пожалеют. Но для заводов нужны разные станки, оборудование — откуда они все это возьмут?!
— Но вы же сами сказали: деньги они найдут. И на эти деньги они все необходимое и купят, в той же Германии, в Бельгии, Франции и в Америке. Заказать это оборудование крайне несложно…
— Так, с вами все ясно…
— И что вам ясно? Ведь военное положение в России отменено, с неурожаем слава, слава богу, справилась. И монополия внешней торговли просто должна быть отменена, ведь она мешает развитию страны! Я уверен, что господин Лавров это прекрасно понимает.
— Господин Лавров прекрасно понимает одно: если бы он не ввел эту самую монополию, то в этом году в стране от голода умерло бы миллионов пять человек. Поэтому монополия эта останется… навсегда останется, а вы… Я повторю: в целом все ваши планы выглядят не просто красиво, но и исключительно продуманно, мне — да и всем руководителям страны — они очень нравятся. За исключением мелкой мелочи: указанные в ваших планах заводы и фабрики нужно выстроить, причем строить их будет казна: ну не будет частный промышленник экономику развивать, не будет! А вот казне нужно заранее знать три вещи: сколько все эти заводы и фабрики будут стоить, где взять для них оборудование и, что не менее важно, кто будет на этих заводах работать. В последний вопрос входит и часть, относящаяся к обеспечению работников жильем и всеми прочими благами жизни — и первые два вопроса должны и эту часть учитывать. Сколько вам потребуется времени, чтобы планы все пересчитать и подготовить уже обоснованные предложения?
Введенный в действие осенью двадцатого года «Закон о всеобщей воинской обязанности» позволил набрать в армию вместо демобилизовавшихся солдат одномоментно почти два миллиона человек, но вот качество пополнения никого не порадовало. Впрочем, оно — это качество — и раньше было крайне низким, так что теперь, имея определенные дополнительные ресурсы, армия всерьез занялась обучением новобранцев. Очень всерьез, ведь почти треть из этих новобранцев даже читать и писать не умела. Поэтому неграмотных солдат сначала обучали этому нехитрому искусству — на что отводилось три месяца подготовки, затем всех, кому этих трех месяцев не хватило на то, чтобы освоить букварь, переводили в специальные «хозяйственные части», где они обучение продолжали, но лишь в свободное от работы время. А работа для них имелась в изобилии, причем работа самая простая, но отнюдь не самая легкая: солдатики занимались строительством всякого разного. Конечно, неграмотный мужик даже на стройке большой пользы принести не мог, но в отсутствии даже самой примитивной механизации и от них определенная польза была: чтобы копать и таскать, особое
Если солдатик и после трех месяцев на стройках грамотой не овладевал, то весь оставшийся срок службы он должен был провести все так же копая и таская — однако подобная стимуляция почему-то сильно помогала людям возбудить острый интерес к наукам, так что к зиме двадцать первого года численность «хозяйственных подразделений» начала быстро сокращаться: любой солдат имел право раз в месяц в течение срока «вторичной подготовки» сдать экзамен на грамотность, и солдаты этим правом активно пользовались. Однако такой подход к решению проблемы народной неграмотности Андрей счел не особо эффективным, а так как Наталия в своей заботе о подрастающем поколении определенную «подготовительную работу» уже провела, то он выпустил указ об обязательном всеобщем четырехлетнем образовании. Простой такой указ, но Катя не могла понять, почему в крестьянской среде он был воспринят буквально в штыки.
То есть почему указ был воспринят негативно на Кавказе и в Средней Азии, всем было понятно: с одной стороны рушилась «монополия на знание» местной «элиты», а с другой — очень быстро сокращался авторитет образования уже религиозного. А больше всего «южанам» не нравилось то, что и девочки тоже должны были учиться. Но вот почему простые русские мужики указ приняли в штыки, было совершенно непонятно.
— Ну, какие будут предложения по поводу того, как нам вылезать из этой задницы с образованием? — спросил Андрей, когда попаданцы собрались за обеденным столом в доме Петра Сподникова. Собрались для празднования для рождения Александра, который единственный там, на станции, этот день как-то особо отмечал.
— Я, наверное, глупость скажу, — накладывая себе полную тарелку жареной картошки ответила Еля, — но удержаться точно не смогу. Я думаю, что на решение этой проблемы нам нужно просто направить товарища Сталина.
— С чего бы тебе в голову такая идея пришла? — решила уточнить Катя. — Он, конечно, некоторые проблемы с голодранцами решил, но уж больно своеобразно. А если он так же своеобразно и со школами для народа поступит…
— Он поступил не своеобразно, как ты говоришь, а очень разумно в сложившейся ситуации. Просто мы сами до такого не додумались, а он сообразил. Но главное — он вытащил из деревень больше полумиллиона подростков, которых распихал по интернатам, и через пару лет эти подростки станут вполне грамотными рабочими на заводах и фабриках. Причем — на что стоит особое внимание обратить — все эти подростки совершенно добровольно учиться пошли: его агитаторы на собственном примере показали селянам, что они в результате получат. Я уже не говорю о том, что он за лето смог таких агитаторов подготовить почти двадцать тысяч человек.
— Другие идеи у кого-то есть?
— Других идей нет, — недовольным голосом ответила Лена, — но я, пожалуй, Елю поддержу. Потому что если у этого Иосифа что-то пойдет не так, то я знаю, как его перевоспитать.
— Ну ты-то конечно у нас главный перевоспитатель! — рассмеялся Евдоким. — Сколько ты в Европе всяких социалистов перевоспитать успела? Я где-то после третьей сотни подсчет закончил.
— А я вообще их не считала. Мне достаточно того, что больше они нам гадить уже не смогут.
— Думаешь, что другие не подтянутся? Ведь только среди наших погоревших промышленников сотни, если не тысячи, готовы нас вообще живьем сожрать.
— Это вряд ли, Дмитрий Николаевич этих сжирателей очень качественно нейтрализует.
— Он их в России нейтрализует.
— Угадай с трех раз: сколько он мне помощников в дальнем зарубежье предоставил? И там уже многие сообразили, что если гадить внутри России, то отделаешься каторгой, а то и просто принудительными работами на относительно непродолжительный срок, а если гадить из-за границы, то шансов на долгую жизнь практически не остается. Причем это не только эмигранты наши поняли, зарубежцы практически полностью прекратили финансирование всех этих как бы русских как бы социалистов.