Поворот
Шрифт:
— Хм… но ведь всех этих мужиков нужно было и большевикам как-то на стройки доставить. Мы-то вагонов понастроили для этого…
— У большевиков было только пассажирских вагонов столько, что в них одновременно можно было посадить полмиллиона человек, а мы всего лишь слегка эту емкость увеличили. То есть в полтора раза — но мы-то больше миллиона за Байкал увезли, а основные стройки у нас вообще до Урала включительно. При желании на работу можно было вывозить по три миллиона человек в месяц, даже больше — но большевикам это точно было не нужно, они — исходя из того, как деньги тратили… разворовывали — людей вообще спасать никак не собирались. Но это — неслучившаяся реальность, о ней волноваться не станем. Теперь у
— И как?
— Привлечет поначалу иностранных специалистов, которые очень быстро снова станут русскими.
— Не понял, попробуй пояснее выразиться.
— Выражаюсь: за десять лет перед войной из России в США убыло чуть больше двух миллионов человек, их которых, если евреев не считать, миллиона полтора имели в виду после того, как они там денег заработают, вернуться обратно. Но за это время они там… многие там получили нужные нам профессии, а раз уж вышло, что в результате войны только у нас и в США золотой курс валюты не рухнул, то имея специальность эти эмигранты вернувшись будут получать гораздо больше, чем в США — при том, что цены почти на все у нас заметно меньше. А про наше здравоохранение уже во всем мире знают. Александр Васильевич уже программу по возвращению соотечественников подготовил и даже ее запустил. Инженеров к нам все же не особо много вернуться пожелает, а вот простых рабочих, причем рабочих квалифицированных поедет много. Уже едут, и, допустим, на Новгородской ТЭС сейчас три четверти работающих — именно такие репатрианты. Металлурги — те вообще в очередь уже выстроились: у нас же на казенных заводах условия работы куда как лучше, плюс жилье, медобслуживание, образования для детей…
— Климат райский буквально…
— Нормальный у нас климат, если в доме есть центральное отопление — а наши «индустриалы» за наличием оного в новых городах и жилых районах особо следят — то оказывается, что и зима у нас не такая уж холодная. Да, с бананами и мандаринами всякими у нас не так хорошо, как за океаном, однако отнюдь не бананами сыт человек.
— А мужиков нам придется самим воспитывать…
— И мужики, между прочим, тоже едут. Пока полегоньку так, но на Вологодчине уже с десяток новых сел именно для репатриантов из Америки мы уже строим. И, что мне особенно нравится, в Червоной Руси: русины, причем даже те, кто успел в США родиться, вернуться на родину предков мечтают, а после того, как господин Татищев там территорию основательно от последышей Австрии зачистил, и там вообще благодать. То есть они уже знают, как себе эту благодать там устроить: к нам делегация Американского общества русинов приезжала. Правда, они с почему-то с Леной разговаривали…
— Потому что Лена с ними еще в Америке поговорить успела, — хмыкнула девушка, — просто окончательно договориться там у меня времени не хватило. Только я сразу скажу: наплыва репатриантов-русинов ждать все же не стоит, оттуда хорошо если тысяч пятьдесят приедет, максимум сто.
— Интересно, а сколько же их тогда всего из России уехало?
— Из России почти нисколько, они как раз из Австрии эмигрировали. А из Австрии выехало тысяч полтораста, да они еще и размножиться там нехило успели. Кстати, приехавших нам надо не разочаровать, так что нашим Консуэлам работенки серьезно так добавится.
— А Консуэлы-то тут причем? — недовольно поинтересовался Евдоким.
— Консуэлы всегда причем, но ваша… наша репутация весьма высокой оказалась по причинам, от вас не зависящим. То есть возможно вы и знаете почему — хотя этого никто знать вообще-то не может… В общем, по каким-то причинам испанка Россию почти не задела. В Америке народ миллионами помирал, в Европе — а у нас… да,
— Ну не скажи…
— Я просто утрирую. Но не сильно: тут довелось со статистиком нашим пообщаться. Как раз по результатам прошлого года — так у нас, оказывается, детская смертность сократилась почти что в двадцать раз! И младенческая больше чем в десять — по ней мы уже вообще на последнее место в Европе вышли.
— Да до статуправления половина информации не доходит.
— С Юга не доходит, и из Закавказья, а по России Струмилло-Петрашкевич ее собирает очень тщательно, и данные у него точные. Но это неважно, важно то, что репутация у нас уже определенная есть, и нужно, чтобы репатрианты в письмах оставшимся друзьям и знакомым ее подтверждали.
— Дамы, мы сейчас о другом говорим…
— А о другом мы уже все сказали: так как мы вообще не верные ленинцы, то пять миллиардов мы у страны не украли…
— Ты же пять минут назад говорила о двух.
— Два — это только церковные ценности, еще столько же было украдено из золотого запаса, а уж на сколько они украли драгоценностей, картин и прочего всякого у русских богатеев во время своей революции, никто и подсчитать не может. Но там нижняя оценка — миллиард, один Хаммер только на официальных аукционах русских драгоценностей и предметов роскоши почти на двести миллионов продал — при том, что он большевикам выплатил за это чуть больше трехсот тысяч. А сколько тот же Петерс своему тестю переправить успел…
— Тогда возникает вопрос: а где у нас эти миллиарды?
— Где и были, мы же людей в стране не грабили… и церкви тоже. Хотя лично я считаю, что это неправильно.
— Считаешь, что мы должны церкви ограбить?
— Нет, грабить их мы не будем, да и если в золоте считать, то там миллионов хорошо если на пятьдесят. Но перевести все это богатство из собственности церкви в собственность государства необходимо, иначе церковники все это распродадут. Уже пограничная стража отмечает массовые попытки вывезти церковные ценности за границу. Пресекают, конечно, но, боюсь, далеко не все — а мы даже не знаем, сколько по церквям всякого лежит. Надо перевести все в госсобственность, инвентаризацию провести — и разрешить церкви этим добром пользоваться, но и ответственность на церковь возложить за сохранность. Вплоть до высшей меры ответственность.
— Мысль… мне нравится, продолжай.
— Да я все уже сказала.
— Тогда переходим ко второй части: что год грядущий нам готовит.
— Это, скорее всего, уже по моей части, — начал отвечать Линн. — Федька скорее всего автозавод в Сызрани запустит, два металлургических комбината работать начнут — на горе Магнитная и возле Старого Оскола. Возможно — но это пока не точно — возле Борзи тоже металл плавить начнут. Два станкостроительных завода запустим, еще один котельный завод — это по крупным проектам. А по мелочи — тут до завтра только перечислять их придется.
— А я добавлю тогда, — продолжил Петр, — мне кажется, что пришла уже пора с японцев должок востребовать.
— А конкретно?
— Мы с Василием штурмовиков достаточно подготовили, с Сахалина их меньше чем за неделю выставим.
— Что-то ты наше золотишко недооцениваешь, да и проценты наросли уже немалые. Я думаю, что…
— В этом году на большее мы способны еще не будем. Но можно отложить мероприятие до следующего, тогда все, что планировали, заберем.
— Значит откладываем. Я все же попрошу наших Библиотекарей мне по… по причинам нашего экономического успеха справочку несколько подетальнее подготовить, но так, чтобы страниц на десять текста, не больше.