Повороты судьбы
Шрифт:
Такие длинные, мучительные минуты.
— Диим, — протянула я, давясь горькими слезами. — Потерпи, мой хороший… скоро будет хорошо…
Но он не отвечал.
Я не отрывала голову от его груди, пытаясь уловить его дыхание, и, либо меня услышал Бог, либо я так поверила своим словам, но я почувствовала едва заметное тихое вздымание его груди.
— Братик мой, ты мой хороший, самый любимый… Прошу, не покидай меня!
Погрузившись в полное отчаяние и безумный страх за жизнь родного человека, я и не заметила, как к дому подъехала "скорая".
К нам подбежали врачи, оттаскивая меня от брата, но я не могла отпустить. Я думала, что если оставлю его, то больше никогда не увижу вновь. Кто-то заберет Диму.
Тем временем, бригада медиков все же отцепила меня от брата и принялась за дело: его положили на переносные носилки и быстро понесли в машину "скорой".
Со мной остался лишь один врач, мужчина, он начал расспрашивать меня о том, что произошло. Я смотрела вслед удаляющимся спинам медиков, не в силах сосредоточить свое внимание на вопросах седовласого врача.
— Я… я не знаю, что здесь произошло, — ответила я на вопрос, чувствуя, как все мои внутренности прожгла невыносимая боль. — Мы были дома, потом залаяли собаки, — и тут я поняла, что даже при приближении скорой ни один из питомцев не среагировал своим привычным лаем. — Собаки…
Я оглянулась назад, на питомник, пытаясь заметить хоть какие-то признаки жизни питомцев. Ничего. Ни звука. Будто животных там никогда и не было.
— Что же это… — взявшись за голову, безысходно произнесла я.
Не в силах больше стоять, я просто рухнула на землю. Мне стало невыносимо больно. Я не могла сделать и вдоха. В висках с сумасшедшим напором запульсировала кровь, заглушая все остальные звуки.
— Девушка, — позвал врач. — Все будет хорошо. — Он дотронулся до моего плеча, приподнимая меня с земли.
— Скажите, мой брат будет жить? — с мольбой в голосе произнесла я.
— Я… — доктор сделал паузу. — Пока ничего неизвестно. Мы будем делать все возможное. А пока как можно скорее нам надо отвести его в больницу.
Я растерянно смотрю перед собой, открываю и закрываю глаза, представляя, будто я сплю и мне срочно необходимо проснуться, иначе я просто с ума сойду в этом кошмаре. Происходящее кажется нереальным. Мой брат может погибнуть?..
— Майя?
Словно в тумане я перевела взгляд на только что позвавшего меня.
— Папа! — разрыдалась я и обняла, откуда ни возьмись появившегося отца. — Папа…
— Тише, доченька… тише. — Он крепче сжал меня в объятиях. — Я поеду сейчас с твоим братом. Слышишь меня?
— Я с тобой! Не оставляй меня здесь одну, — взмолилась я.
Сжав мое плечо в ободряющем жесте, он повернулся и побежал к машине «скорой». Буквально через секунду, я кинулась вслед за отцом.
Внутри автомобиля очень тесно. Я сижу напротив лежащего Димы, лицо которого скрывает кислородная маска,
— Мой братик… — я сжала его руку сильнее, пытаясь проглотить слезы.
Папа сидит рядом и так же обеспокоенно смотрит на Диму. Я знаю, что внутри него бушует буря волнения, буря страха за жизнь собственного ребенка, хоть он и выглядит внешне относительно спокойно. Он сильный и не может показать всю глубину ужаса, охватившего его. Только руки дрожат. И пот капельками струится по его измученному лицу, ставшему старше на несколько лет всего за пару минут.
— Ты сообщил маме? — хрипло спрашиваю я, чувствуя, как горло саднит от отчаянных криков.
Отец лишь кивает в ответ, не отрывая глаз от сына.
Через некоторое время зазвонил телефон.
— Алло? — устало ответил отец. — Оксан, все хорошо. Я рядом с ним… едем в больницу.
Мама. Даже сквозь телефонную трубку я слышу, как она обеспокоенно кричит. Кричит, от того, что сейчас далеко и ничего не может сделать, чтобы оказаться рядом со своим сыном.
— …врачи? — он оглянулся на сидящего доктора, отслеживающего состояние брата. — Говорят, несколько ножевых ран и большая потеря крови. — Ножевые раны? Что? Кто мог сотворить такое с братом?
Я не могла поверить услышанному. Во мне потихоньку вскипала ярость. Злое чувство овладело мной. Всем сердцем хотелось отомстить ублюдку, совершившему нападение на Диму.
— Сукин сын, — сквозь зубы процедила я, не беспокоясь, что кто-то может меня услышать.
Вскоре папа устает отвечать на мамины вопросы и кладет трубку. Слышится тяжелый вздох.
От усталости я прикрываю глаза и не замечаю, как машина "скорой" останавливается, заглушая сирену и мотор. Приехали.
Медики заработали быстро, словно муравьи, строящие себе новый муравейник, и уже через две минуты брат, лежащий на носилках, оказался внутри больничного помещения. А еще через минуту его увезли с наших глаз, предварительно спросив некоторые детали, касающиеся его здоровья и группы крови.
Ну вот, теперь самое сложное: ожидание.
Мы присели с отцом на твердые стулья в коридоре возле операционной. Я прильнула к нему, и он обнял меня, снова, как молитву, повторив, что все будет хорошо.
Какая заезженная фраза! Всего три слова, но как же они порою раздражают! Ведь начинаешь понимать, что эти слова не дают даже крохотной гарантии на то, что брат поправится, а тот урод, что совершил на него нападение, сядет за решетку.
Ничего уже не будет хорошо. Не будет так, как раньше. Даже если Дима поправится. А он обязан поправится. Он у нас сильный. Он просто обязан поправится! Ради нас. Ради мамы и папы.