Повороты судьбы
Шрифт:
Иначе я понятия не имею, что будет со всеми нами.
***
Я не заметила, как уснула на папином плече, а очнулась от того, что мне приснился кошмар и я закричала.
— Ты в порядке? — обеспокоенно спросил папа.
Я помотала головой. Не в порядке.
— Сколько времени?
— Три часа.
Я округлила глаза, боясь, что пока спала, пропустила самое важное.
— Доктор приходил? Как Дима?
— Операция еще идет. Я попытался выведать что-нибудь у медсестры, но она отмахнулась и убежала куда-то. — Выдохнул отец. — Я не знаю, Майя! Я ничего не знаю! — отец
— Пап, ты не виноват…
Я тоже встала и принялась успокаивать без оснований винившего себя отца.
— Нет, виноват. Я ведь мог пораньше закончить работу, но нет же, сидел там до последнего, а в этот момент какой-то мерзавец резал моего собственного сына! Да и собаки… Я позвонил Алене, попросил, чтобы она приехала к нам домой, пока мы будем в больнице. Она тоже в истерике.
Я прикрыла глаза, понимая, что на нашу семью свалилась всеобъемлющая беда, от которой наша жизнь больше никогда не вернется в прежнее русло. Мы будто попали в Ад.
— Кто мог это сделать? — размышлял отец. — Какому бессердечному ублюдку понадобилось убить всех собак и напасть на Диму?
К сожалению, отец задал вопросы, ответы на которые пока что никто не мог дать.
Еще через примерно час, который мы провели в немом беспокойстве за Диму, в коридоре раздались тяжелые шаги. Мы с отцом мигом поднялись, готовые внимательно слушать доктора.
— Операция закончилась. — Начал хирург и опустил глаза.
— Мой сын… жив?
Я по-детски скрестила пальцы, зажмурила глаза, будто не заметив сожалеющего взгляда седовласого мужчины в белом халате.
— Мы, — мужчина сделал паузу и продолжил: — Мы сделали все, что могли, даже удивительно, что он не умер по дороге в больницу с такими ранениями. Ему нанесли один удар ножом в поясницу и повредили аорту, и еще удар в область сердца, тем самым были задеты легкие. Он потерял слишком много крови. Сожалею, но наши действия оказались бессильными. Мы не смогли спасти его.
Я не могла больше слушать голос врача и просто… побежала. Побежала к выходу, на свежий воздух, лишь бы спрятаться подальше от этих ужасных слов.
— Майя! — прокричал мне вслед отец.
Нет. Я не вернусь. Я не хочу возвращаться. Я не могу.
Я бегу. Мимо медсестры, которая держит в руках какие-то документы и которые вследствие моего бега рассыпаются по кристально белому полу. Мимо других посетителей, которые недоуменно смотрят мне вслед. Я выбегаю на улицу, чтобы сделать глоток кислорода. Но теперь то, чем я дышу, отдает горечью, выжигает легкие, заставляет горло сжиматься в отвратительных спазмах.
А на улице течет все такая же суетливая жизнь. Несмотря на почти утро, машины куда-то едут, спешат; равнодушные ко всему дворники принимаются за работу. А я стою, сжав руки в кулаки. Стою и ничего уже не чувствую. Внутри меня образовалась пустота.
— Дима.
Глава девятая
Глава девятая
Похороны назначили в среду. Сразу после смерти брата помимо всепоглощающего, опустошающего душу горя, меня терзал следователь со своими бесконечными допросами
— Убийца пробрался во двор, перебравшись через забор, и, судя по всему, целенаправленно двинулся к питомнику, — рассуждал следователь. — Дверь в питомник не закрывалась на ключ?
Мужчина средних лет, выглядевший довольно внушительно из-за своих широченных плеч, обтянутых кожаной курткой, вопросительно посмотрел на маму, папу, а затем, на всякий случай, перевел взгляд и на меня. Мы стояли на улице у открытого питомника, клетки которого насовсем опустели. Лишь железные прутья оставили нелицеприятный след пребывания животных — капельки крови. Меня начало подташнивать. Воспоминания снова нахлынули на меня, как уносящая человеческие жизни лавина.
— Да, нам не зачем было ее закрывать. Щеколды достаточно. Мы… мы не подозревали, что кому-то понадобится… — тяжело вздохнула мама, пытаясь с последних сил сдержать слезы.
Совсем бледная. Огромные синяки под глазами, будто не спала вечность. В принципе, так оно и есть. С воскресенья ни один из нас не сомкнул глаз. А если и удавалось заснуть, то кошмары тут же настигали нас, как устрашающая волна цунами.
— Так, убийца беспрепятственно проник в питомник и принялся резать собак. Судя по тому, что мы не обнаружили никаких отпечатков, помимо членов вашей семьи, конечно, он был в перчатках. Но даже при попытке убийства животных, они должны были, как минимум, покусать преступника. Если преступление совершил кто-то из ваших знакомых — советую обратить внимание на его руки.
— Нет, это абсурд, — возмущенно высказалась я, не представляя себе, чтобы кто-то из близких и друзей мог желать зла нашей семье.
Русые с проседью волосы следователя трепал ветер. Лицо мужчины, испещренное многочисленными морщинами, приобрело оттенок усталости.
— Майя Павловна, я работаю двадцать пять лет следователем и поверьте, чего только я не видел. Даже родные дети оказываются способными убить собственных же родителей ради жилплощади. Не говоря уже о просто знакомых.
Я поморщилась, все равно оставаясь при своем мнении.
— Продолжим. На лай собак ваш сын вышел из дома, чтобы проверить, что так напугало животных. Судя по тому, что первый удар был нанесен ему в спину, то Дмитрий не видел нападавшего. Тот тихо притаился и напал сзади.
— Я не могу больше, — расплакалась мама и убежала прочь. Я вздрогнула, решив, было остановить ее, но не стала. Ей нужен покой. Незачем огорчать ее израненную душу сухими фактами. На это есть я и папа. Хотя бы мы должны быть сильными. И, как ни странно, я себя такой и ощущала. Как будто со смертью Димы что-то оборвалось во мне. И это сделало меня более черствой, злобной. Жгучая ненависть поселилась в моем сердце, вытесняя из него все самое доброе. Без чувств живется легче, как ни крути. И сейчас я это понимаю, как никогда.