Повороты судьбы
Шрифт:
— Приходите к нам еще, Мария. Когда Оксана будет дома, она обязательно накормит вас своим фирменным пирогом.
Я усмехнулась, натягивая на себя пальто. Папа привык обращаться к своим студентам на "вы", ну а Маша такой же студент, правда, не в его любимом политехническом колледже.
— С радостью!
— Пап, я провожу Машу и вернусь, — говорю я, ожидая, когда девушка будет готова.
Отец, задумчиво посмотрев на меня, встал с дивана и сказал:
— Я с вами. Вдруг, что…
Я чуть не заныла от досады. Мы как маленькие дети, за которыми родители не спускают глаз. Но что тут возражать, после того, что случилось с Димой. Мне понятна обеспокоенность отца,
Отец быстро натянул на себя куртку, ботинки и мы, наконец, вышли из дома.
Всю дорогу мы шли молча. Что ни говори, но как-то неловко было разговаривать с Машей, когда в спину тебе дышит родитель, внимательно наблюдая за тем, что происходит вокруг. К вечеру похолодало, отчего мои ноги успели достаточно замерзнуть, пока мы стояли на остановке и ждали автобус. Машка подпрыгивала, пытаясь согреться, а папа лишь молча стоял, и все время косился в сторону наручных часов. Когда транспорт, наконец, приехал и со скрипом затормозил, я обняла Машку, одновременно попросив ее позвонить или написать смску, как только доберется до дома, и, конечно же, я не преминула поблагодарить ее еще раз за проведенный вечер и неожиданный подарок.
— Не за что же, — улыбнулась она и ступила на ступеньки транспорта. — До свиданья! — помахала нам девушка, прежде чем двери автобуса скрыли ее улыбающееся лицо.
Минуту постояв, словно в оцепенении и глядя на отдаляющийся транспорт, мы с отцом побрели домой. Я засунула руки в карманы, изредка задирая голову кверху, чтобы было удобно ловить ртом снежинки. Мне всегда нравилось так делать. Мне нравилось, как эти заледенелые кристаллики плавно приземляются на лицо, одежду, украшая их собой. Я разглядывала небо: удивительно чистое и светлое, мягко нависающее над нами. Наверное, уже за это стоит любить зиму. Помимо всего прочего, эта пора года делает тебя спокойнее, медлительнее, заставляя тем самым никуда не спешить, остановиться и подумать.
— Я рад, что у тебя появились друзья. — Нарушил тишину отец, когда мы преодолели полпути. Я слышу звук его дыхания, то, как с шумом он выдыхает воздух из легких. Но этот звук какой-то тяжелый, в противоположность тому, что он только что сказал. Радоваться можно и вовсе не ощущая радости. Главное подобрать нужные слова.
— Я тоже.
Мы снова идем некоторое время молча, лишь звук дыхания и шорох шагов нарушает тишину. Руки не согревались даже в карманах, отчего я еще быстрее хотела попасть домой.
— Ты не злись, что я излишне опекаю тебя. Ты же понимаешь, что, после того, что случилось, я не могу допустить…
Раздраженно вздохнув, я не даю договорить отцу:
— Я понимаю. Все хорошо.
— Ох, Майя, все очень плохо. Как же тяжело хоронить собственного ребенка. Вы же… я помню, как твой брат произнес первое слово. Кстати, он сказал не "мама", а "папа", — отец горько усмехнулся. — Оксана тогда обиделась, думая, что малыш больше любит меня. А потом Дима впервые пошел. Я тогда еще злился, что Оксана и Алена вздумали верить в эти дурацкие приметы и начали перерезать ему между ножек какие-то "путы". Женщины! Но что удивительно, вскоре его ма-а-ленькие неуклюжие шажочки превратились в практически уверенную ходьбу. Помню, как твой брат в садике довел одну девчушку до слез! А знаешь, почему? — отец, улыбаясь воспоминаниям, вопросительно посмотрел на меня. Даже сквозь плохое освещение я увидела, как его глаза поблескивают. — Потому
Я слушала рассказ отца, голос которого почти сорвался на хрип, и почувствовала, что мерзкие слезы готовы вот-вот вырваться наружу. Но я не дала им сделать этого, встряхнув головой: не время превращаться в слабачку.
— Пап, — шепчу я, дотрагиваясь до его плеча. — Ты же сам говорил, что его убийцу обязательно найдут. Он за все ответит! Обязательно ответит. — Я крепко обнимаю отца, сама пытаясь поверить в свои слова. Через некоторое время он успокаивается, и мы снова идем дальше.
У себя в комнате я устало падаю на кровать, позволяя бесконечным мыслям охватывать мою голову, и утыкаюсь глазами в потолок. После этого незатейливого действия, я перевожу взгляд на окрашенные в бежевую краску стены, на которых пару лет назад я развесила несколько плакатов любимых "Band Of Horses" и "Sunset Rubdown", и предметы, так уютно и к месту расположившиеся здесь. Затем письменный стол, заваленный книгами и многочисленными открытками; шкаф, в одной из ниш которого расположилась семейная фотография в рамке; огромный плюшевый медведь, который был подарен мне на День всех влюбленных Русланом. Медведя я так и не осмелилась выкинуть: уж больно нравился он мне.
Я закрыла глаза, понимая, что уже не чувствую нежности к этим вещам. На секунду они показались мне инородными, чужими. Это вещи из прошлой жизни. Их любила прошлая я. А сейчас… наверное, стоит провести ревизию и все выкинуть. Избавляясь от старых вещей, ты словно бы избавляешься от старых чувств и эмоций, от воспоминаний. Возможно, тем самым мне станет немного лучше.
С такими мыслями я и заснула, не заметив, как сон осторожно подкрался ко мне.
На следующее утро разбудил меня телефонный звонок. Нехотя я разлепила глаза, мечтая, чтобы телефон немедленно отключился. Но звонивший оказался упрямым, отчего мне все же пришлось поднять трубку. Денис Тернов. После похорон я практически не видела парня, но он часто звонил, спрашивал, как у меня и родителей дела.
— Доброе утро! — бодрый голос Дениса заставил меня поморщиться. — Не разбудил?
Я посмотрела на часы. 11:30.
— Нет, я уже давно не сплю, — зачем-то соврала я. — Ты что-то хотел?
— А? Да, хотел спросить, как ты поживаешь. И, может, встретимся?
— Зачем?
— Я думаю, тебе необходимо отвлечься. Да и я не поздравил тебя с днем рождения. Совсем забыл.
— О, да ничего страшного. Я все равно его даже не отмечала. — Я встала с кровати и медленно прошлась по комнате. Мне стукнуло девятнадцать две недели назад.
— А меня в любом случае мучает совесть. Так, я заеду за тобой сегодня часиков в шесть. Будь готова. Прогуляемся.
— Что? — удивилась я, готовая возражать на предложение парня. Куда-то выбираться из дома совсем не хотелось. Да и вообще, не нравится мне эта идея с прогулкой.
— Будь готова. — Повторил еще раз Тернов и отключился, даже не дав мне шанса и пикнуть. Хитрец.
Черт. Ладно.
Вообще, мне хоть и льстила неожиданная забота Дениса, но все же одновременно я чувствовала раздражение. Зачем по сто раз спрашивать, как у меня дела, что я делаю, и вообще, куда-либо вытягивать меня из дома. И так понятно, что дела у меня паршивые, и мне не до гулянок и прогулок. Но, видимо, у меня нет другого выхода, кроме как удовлетворить его просьбу.