Повседневная жизнь Французского Иностранного легиона: «Ко мне, Легион!»
Шрифт:
Святым покровителем всего Иностранного легиона считается святой Антоний.
Речь идет об Антонии Великом (около 250–356 годов), том самом, что уходил все дальше и дальше в пески, подальше от искушений. Его день в святцах — 17 января. На Востоке Антония почитают как отшельника и отца монахов, на Западе, напротив, — как чудесного целителя и покровителя многих профессий: крестьян, всадников, звонарей, корзинщиков, мясников и др. Его традиционно изображают с огнем, львом, Т-образным крестом, колокольчиками госпитальеров и поросенком.
Именно благодаря поросенку он и был выбран в «домашние» святые легиона… Раз есть «boudin» («кровяная колбаса»), значит, где-то рядом есть и поросята… Тем более что практически каждое формирование легиона
Этому святому глубоко поклонялся подполковник Готье, который зимой 1944/45 года замещал командира Маршевого полка. А потом, в 1947-м, эту традицию подхватили солдаты, проходившие в его части службу, прежде чем отправиться в Индокитай или на Мадагаскар…
Кстати, многие легионеры завершают официальные письма следующим образом: «Et par saint Antoine: Vive la Legion! Veuillez agreer, mon General, l’expression de mes salutations respectueuses». («По благословению святого Антония: Да здравствует легион! Примите, мой генерал, выражение моего глубокого уважения». — В. Ж).
У каждого полка есть свой особый святой заступник. Святой Георгий (23 апреля) покровительствовал кавалеристам, а теперь — танкистам. Святому Михаилу (29 сентября) поклоняются парашютисты, святой Цецилии (22 ноября) — музыканты, а святой Варваре (4 декабря) — саперы. С 1984 года день святой Варвары считается официальным праздником двух саперных полков и отмечается всем легионом.
Символ Иностранного легиона — белое кепи — так просто не дают, его нужно заслужить. Традиция вручения белого кепи сродни принятию присяги в Советской или Российской армии. Происходит это только после того, как новобранец получил необходимые навыки и стал хотя бы немного похож на солдата. При внешнем сходстве ритуалов вручения белого кепи с награждением краповым беретом в российских внутренних войсках их не стоит путать. Разница в том, что кепи получают все, кто удачно прошел четырехмесячный курс общей подготовки в Четвертом полку в Кастельнодари и выдержал заключительный 48-часовой марш-бросок, а краповым беретом поощряют особо отличившихся по службе, например, за высокое мастерство в разбивании лбом кирпичей.
В основе традиции лежит старинный рыцарский ритуал посвящения, когда кандидат вставал на одно колено, а рыцарь возлагал на его плечо меч, нарекал рыцарем и наносил легкий удар по шее, в знак смирения, и вручал оружие. В более поздней интерпретации — это награждение плюмажем («казуаром») выпускников военной школы в Сен-Сире.
Кепи — фуражка цилиндрической формы — уникальный атрибут французской военной формы, хотя его крайне неудобно носить. А кепи белого цвета — отличительная черта Иностранного легиона и символ его доблести. Но кепи «побелело» только в 1946 году (до этого легионеры носили синие или красные кепи, как и во всех прочих частях сухопутной армии), когда с учетом специфики службы в пустыне и в тропиках у легионеров появился белый летний чехол, пристегивающийся к головному убору. Лишь в 1964 году частью формы легионеров стало белое кепи, а не кепи в летнем чехле. По этой простой причине спустя четыре года и появился ритуал вручения того, что сразу выделяло легионеров среди прочих солдат французской армии. 13 июня 1968 года начальник учебного отряда в Бонифаччио на Корсике подполковник Хансс впервые в торжественной обстановке вручил своим выпускникам белое кепи.
…Четыре недели напряженных учебных тренировок, испытаний на выносливость и изучения французского языка позади. Остается последний экзамен: Марш «Белое кепи» — марш-бросок на пятьдесят километров. Уложиться нужно в 48 часов. Кто не выдержит — не получит кепи и не станет легионером. Задача непростая, но редко кто с ней не справляется. В российской прессе можно прочитать много глупостей из уст бывших легионеров, в основном дезертиров, о невероятной сложности этого марша. С их слов он сравним разве что с выживанием в джунглях группы «зеленых беретов». В действительности все проще и человечнее: молодых солдат здесь не жалеют, но берегут. «…Все кандидаты дружно идут за командиром отделения (сержантом), под попечительством и надзором командира подотде-ления (капрала). Дистанция немалая, ноги
На церемонию вручения кандидаты выходят в полевой форме, нацепив эполеты от парадной формы. Правая рука согнута в локте, на ней лежит кепи. Кандидатов окружают ветераны или старослужащие. Каре с фланга замыкает оркестр. Командир полка осматривает шеренгу выпускников. Смотр окончен. Командир роты произносит краткую речь. Дает команду: «Ваши белые кепи надеть!» Один из легионеров выходит из строя и от имени своих товарищей произносит: «Клянемся служить с честью и верностью!» После чего командир части или кто-то из почетных гостей приказывает легионерам повторить вслух «Кодекс чести».
Теперь все они — легионеры.
Праздники легиона
Конечно, главный праздник для легионера — это выигранный бой, без потерь.
И все же во Французском Иностранном легионе два самых главных праздника: 30 апреля и 24 декабря. Один — это «Камерон», годовщина боя при Камероне в Мексике в XIX веке, а второй — Рождество.
Основным официальным праздничным днем в Иностранном легионе считается 30 апреля — в этот день в 1863 году на асьенде Камерон в Мексике 63 легионера под командованием капитана Данжу, встав в круговую оборону, в течение десяти часов отражали бешеный натиск двух тысяч мексиканцев. Горстка иностранцев на жалованье против целой армии энтузиастов-патриотов! Патриоты предлагали им сдаться на почетных условиях. Контрактники отказались и предпочли смерть. Кто не погиб в бою, тот вскоре умер от ран.
На могилах легионеров рядом с местом боя вскоре был установлен скромный памятник. Уходя из Мексики, 27 февраля 1867 года легионеры прощались с павшими словами, произнесенными на их могиле генералом Жаннигро: «Мужественные наши братья по оружию, погибшие на поле чести… Ваш героический подвиг не будет забыт и останется в анналах военной истории и нашей экспедиции в Мексику!» Слова оказались пророческими — именно Камерон стал символом стойкости легиона, его преданности присяге Франции и примером, на котором воспитывают многие поколения легионеров. В 1892 году в Камероне установили новый памятник и начертали на нем на латыни: «Их было меньше шестидесяти против полчища. Их раздавила эта масса. Но жизнь покинула этих французских солдат скорее, чем их отвага. 30 апреля 1863 года».
Через пятьдесят шесть лет после этого торжественного события, в 1948 году полковник Пенетт, отставной офицер легиона, по собственной инициативе начал хлопотать о строительстве мавзолея павшим солдатам. Благодаря своей настойчивости и вере в успех задуманного предприятия через несколько лет он сумел убедить в своей правоте не только французское и мексиканское правительства, но и верховного комиссара ООН. Скульптор Владимир Каспе разработал проект мавзолея с простыми и четкими линиями. По замыслу автора он своими формами напоминает о простоте и ясности любой миссии, выполняемой легионом по всему миру. В апреле 1963 года прах погибших солдат (кости и черепа героев уместились в двух ящиках) был перенесен к месту последнего упокоения.
Легионеры произносят название асьенды и своего праздника по-своему: по привычке не читать по правилам французской фонетики «е» они «съедают» и всегда выходит «Камрон».
Человеку, не служившему в легионе, трудно понять смысл этого праздника: в каждой армии найдется немало примеров стойкости и самопожертвования, а в российской — особенно. И разница не только в оценке отдельной человеческой жизни и «приоритете гуманитарных ценностей», как говорили в забытую эпоху горбачевской «перестройки», а в характере самого народа. То, что для нас — норма, для француза — героизм. Отсюда опять разница: мы своих смельчаков из-за массовости их героизма быстро забываем, а французы своих немногих героев помнят. Но смысл один — «шестьдесят данжуйцев», как наши «двадцать восемь памфиловцев». Но в легионе погибших не оплакивают, а мстят за них. А отомстив, чтят их память.