Повседневная жизнь охотников на мамонтов
Шрифт:
«Дети Серой Куропатки— родные братья и сестры; они не могут враждовать, не могут убивать друг друга!» Но как соблюсти этот Закон? Что вызывает самую острую вражду, приводящую к кровопролитиям? Споры из-за женщин! Значит, чтобы соблюсти Закон, мужчины одного Рода, одного тотема, не должны брать в жены тех, кто живет рядом с ними — женщин того же Рода, того же тотема; они должны искать себе подруг в другом клане. Сыновья Серой Куропатки могут жениться только на дочерях Бизона, и наоборот. Так Основным Законом стал ЗАКОН КРОВИ: все дети одного тотема— родные
Если перевести все это на язык науки, то сущность Закона Крови есть представление о кровнородственной связи некоего человеческого коллектива внутри себя и одновременно — с каким-либо видом животных или птиц (реже — растений) через Первопредков — существ, сотворивших этот Мир. Как уже говорилось выше, Первопредки обладали как человеческими, так и звероподобными чертами. Жили они, разумеется, в «Начальные Времена» или «Времена Сновидений» (см. главу 10). Это основа тотемизма— идеологии всех архаических обществ!
Таким образом, главной «идеологической» единицей любого такого общества (включая, разумеется, и охотников на мамонтов!) являлся Род. Все члены его считались связанными друг с другом по крови,независимо от того, было между ними реальное кровное родство или нет. «Реальное» — это, разумеется, с нашей точки зрения. Для человека той культуры, будь то палеолитический охотник или австралийский абориген начала XX века, «родство» по тотему было более, чем реальным. Отсюда вытекал и ряд постулатов, довольно отличных от наших обыденных представлений.
Жениться, выходить замуж и вообще вступать в половую связь могли только мужчины и женщины, принадлежавшие разным Родам. Конечно, время от времени это не могло не приводить к парадоксам — опять-таки, с точки зрения современного человека — или героя романа «Закон Крови», безнадежно и страстно влюбившегося в свою «сестру». Да, вероятно, в архаическом обществе подобные случаи могли иметь место — подобно тому, как в обществе цивилизованном случаются извращения в половой сфере. Но, разумеется, влечение такого рода должно было расцениваться всеми окружающими как нечто абсолютно противоестественное и преступное. В романе «Закон крови» героиня, сердечно привязанная к своему «старшему брату», поначалу принимает его объяснение за неудачную шутку:
...Старые, рассказанные-пересказанные охотничьи истории, которые так любила малышка-Айрис, нанизывались одна на другую; быль металась с вымыслом и старыми сказками... Голова Айрис доверчиво покоилась на коленях охотника, и Мал тихо гладил ее вьющиеся волосы,— совсем, как прежде! (А что плохого в том, что брат ласкает свою сестру?!). И говорил, и говорил...
Но всему приходит конец, даже рассказам бывалого охотника! Девушка поднялась (НЕХОТЯ!), и нежно потерлась щекой о его щеку.
— Мал, спасибо тебе! Айрис... Я снова стала малышкой-Айрис! Это так хорошо!..
И тогда... Мал и сам не понял, как вырвались у него эти слова:
— Айрис... Почему бы тебе не стать хозяйкой МОЕГО очага?
Она отпрянула
(Улыбнись! Скорее! Это же шутка, хотя и неосторожная!)
Встретив смущенную, немного растерянную улыбку, Айрис облегченно перевела дыхание и сама улыбнулась в ответ.
— Мал! Ты чуть было все не испортил!...Ну, можно ли так шутить? Говорят, так и несчастье недолго накликать!..
В дальнейшем ей приходится убедиться, что это не шутка. Окончательно озлобившись на сородичей, якобы не желающих или не способных ему помочь, Мал решает похитить свою возлюбленную в первую же брачную ночь. И вот к чему это приводит:
...Гарт, вождь детей Серой Совы, коротко пожелал всем молодоженам «счастливой ночи»... Кийку мягко обнял ее за плечи.
— Айрис!.. Нас ждет наш очаг!
Вот он, — их первый дом, покрытый мамонтовой шкурой, старательно, со всех сторон обложенный тщательно подогнанными ветвями, а по краям— дерном. Вход завешен оленьей шкурой, выступающей светлым пятном, — так красиво! Кийку так старался— для нее!
Айрис благодарно обняла мужа и положила голову на его плечо. Он тихо и счастливо рассмеялся.
— Вот увидишь, — внутри еще лучше! Жди, — я скоро позову!
Потерся щекой о ее щеку и скрылся за оленьим пологом.
По обычаю, перед тем, как ввести молодую жену в ее новый дом, молодой муж: должен войти туда первым, разжечь очаг и сказать:
— Женщина, тебя ждут твой очаг, твой кров и наша постель!
Всю остальную жизнь за очагом и домом будет следить его хозяйка: кормить огонь, менять лапник, проветривать шкуры, чинить кровлю, — делать все, чтобы ее мужу в их жилище было хорошо и уютно. И пищу готовит она, и запасы на зиму — на ней, и дети... А муж:? Он поможет, если нужно, но его главное дело — охота, добыча мяса, шкур и костей. А если придется, — то и война!
Айрис стояла у входа, ожидая, когда прозвучат эти слова, и представляла, как она войдет в свое жилище, присядет к своему очагу — вдвоем с Кийку... Конечно, он постарался, — и лакомство какое-нибудь припас, и постель приготовил — свежую, мягкую... У него такие сильные руки — и осторожные, нежные... Скорей бы, — почему он так долго?..
В жилище было совсем темно, но Кийку знал здесь все, каждую пядь; мог безошибочно найти любую вещь, старательно убранную накануне на отведенное ей место. Вот очаг, — дрова уложены, как надо, осталось только подложить тлеющий трут,— а вот... Но где же дощечка и палочка с приостренным краем,— «огневой струг»? Их не было там, где они должны быть! Пошарив рукой вокруг, Кийку обнаружил и то, и другое, но поодаль, и не вместе, как он сложил, а в стороне друг от друга! И трут...