Повстанец II
Шрифт:
— Значит ей не грозит никакая опасность, — обнадеживающе улыбнулась Ларавель и легонько пихнула в бок. — Возможно ты как-то не так довел указания, теряешь хватку, а, господин-командир? Сначала раздрай в отряде, потом в личной жизни, в доме… Ха-ха!
Хихикнув, Ларавель ловко увернулась от моей лапы, которая грозилась приземлиться ей на пятую точку.
Доля правды в ее словах была. Всего не предусмотришь.
Окопались… Точнее: создали временный опорный пункт мы в полусотни километрах севернее точки сбора. Там как раз высился крупный
Нам предстояло отправиться навстречу с лидером малайских партизан, чья группа остановилась где-то в этом районе. Плюс-минус пару сотен километров. Звали лидера партизан Тинг Наном, и он обещал ввести нас в курс дела при личной встрече. Контакты с ним держала Луньес. По ее словам, выход на него она получила от своего таинственного дедушки, о котором она пока отказалась что-либо говорить. Ну, мы люди не гордые…
На Калимантане ранее действовало несколько крупных партизанских отрядов, которые совсем недавно смогли наконец выбрать общего или номинального лидера, чтобы повысить эффективность своей партизанской войны. Большинство местных партизан были коренными жителями — даяками, малайцами, но встречались среди них и другие этносы, недовольные колонизаторскими замашками Британской империи. Да и не только ее, на самом деле. По словам Селии, четверо из семи наиболее крупных городов Калимантана контролировались британскими родами, а остальные делили между собой китайские и индийские рода. Причем географически почти все города находились неподалеку от побережья и условно освоенную часть Калимантана можно поделить на две части — Северную или Британскую, и Южную или Индокитайскую.
Не то что бы китайцы и индусы каким-то другим способом эксплуатировали более бедные народы и истощали их недра, но с ними по крайней мере местные на юге смогли договориться и обойтись без кровопролития. Общность языка, религии, культур… Да много почему. По сути, современные малайцы и иже с ними, в общем, коренное население Малайского архипелага, — это дальние родственники-потомки китайцев и индусов. Этакий субэтнос, если в шутку сказать: индусы с более узким разрезом глаз или китайцы с более загорелым оттенком кожи. Все дела и никакого расизма, попрошу, — всего лишь мое мнение и как я это понимаю. Чарак, как генетик, со мной бы наверняка согласился.
То же самое нельзя сказать о британцах, чей клановый геноцид в той же Японии в свое время дорого им обошелся. Особенно в плане имиджа. Никто из азиатов добровольно под британское крыло теперь точно не пойдет.
Вот и малайцы почти сразу встретили британцев отнюдь не гостеприимно. Ну смогли британцы довольно быстро и различными методами подмять под себя города, а что делать с пригородами и деревнями — основным населением Калимантана? Что делать с драгоценными ресурсами, которые расположены отнюдь не в пределах городской черты?..
К движению малайского сопротивления добавились и многие покоренные британцами народности — корейцы, филиппинцы или те же японцы. Многие «неравнодушные» приехали сюда для сопротивления британской, по сути, оккупации. Так что мы с Луньес
— Двейн, — раздался из коммутатора голос Селии, — Тинг сбросил координаты встречи.
— Хорошо. Отправляемся.
Просторная хижина, скрытая посреди густой рощи. Вокруг временный лагерь, где ходили полуголые малайцы и постоянно слышалась незнакомая речь. Время близилось к ночи.
Я, Дункан и Луньес уселись на предложенные места. Перед нами хозяевами выступили двое. Тинг Нан выглядел как крепкий оголенный по пояс мужчина средних лет с цепким взглядом и жестоким лицом, в противоположность ему его заместитель по имени Онг Чиа выделялся благородной аурой и задумчивостью.
Прямо классический «ястреб и голубь» или «военачальник и стратег». Я присмотрелся именно к Онг Чиа — тот производил впечатление толкового парня, в отличие от…
— Всего сотня бойцов?! — переспросил Тинг Нан, ковыряясь в ухе и ведя переговоры с Луньес, и скривился, бросив высокомерный взгляд в сторону Дункана. — И всего один энхансер четвертого ранга?
— Каждый наш боец стоит минимум пятерых обычных, — с равнодушным лицом вмешался я.
— Что-то слабо верится, малец, — перевел на меня взгляд Тинг Нан и фыркнул.
В следующий момент его тело покрыла синяя аура, он посмотрел на своего заместителя, и тот нехотя дал понять, что тоже является энхансером четвертого ранга!
Мы с Луньес слегка удивленно переглянулись.
Лучась самодовольством от нашей реакции, Тинг сходу выдал не менее значимую информацию о своих силах:
— Если даже брать только этот лагерь, в моем подчинении находятся еще двое мастеров, не считая пяти сотен хорошо обученных партизан. Так что ваш молчаливый черный громила не особо впечатляет. Могли и не брать с собой.
Дункан оскалился, но мудро не стал отвечать на выпад малайца.
Я сочувственно посмотрел в сторону Онг Чиа, который в этот момент с каменным лицом пытался игнорировать брошенные мной и Селией взгляды. Кто назначил главным среди повстанцев, простите меня, такого иди… не самого умного человека? Или это постановка такая с обманкой потенциального союзника?
Большие сомнения. В ином случае Тингу вне очереди можно давать Оскар за правдоподобность. Пока я витал в облаках, смакуя слова лидера повстанцев, Селия нахмурилась и холодно сказала:
— Господин Тинг, как правильно заметил комраде Двейн, на Калимантан прибыл наш передовой отряд, а основные наши силы сконцентрированы на Джайраме, который был очищен нами от британской колониальной власти. Поверьте, мы имеем опыт партизанской борьбы и готовы оказать помощь вашему малайскому повстанческому движению. Стать вашими союзниками. К тому же… вы должны знать моего деда, по моей информации именно он однажды выручил вас из критической ситуации.
А она мне об этом не рассказывала… На лице Тинга и его заместителя промелькнул проблеск понимания. Кажется, они сразу поняли, кого имеет в виду Селия.