Повстанец II
Шрифт:
— Теперь все действия в Малайском регионе только с нашего одобрения. Смотри у меня! — в его голосе обозначилась четкая угроза; не прощаясь, он отрубил звонок.
Лицо Бай Вэйхуа побагровело, но от ругательств он воздержался. Быстро взял себя в руки и прохладно взглянул на Гун Ли:
— Говори.
Гун Ли разлепил пересохшие губы и взволнованно доложил:
— По последним данным, на днях в Мантау прибыла Жасмин Асерай, дочь главы рода Асерай. Третьего по могуществу клана Персии…
По мере рассказа Гун Ли гнев на лице Бая сменился искренним удивлением, а затем и легким испугом.
— Ну прибыла и прибыла, — раздраженно вмешался он, — а завтра улетит обратно в свои пустыни. В чем дело-то?
— … Вместе с ней прибыло пять… Пять телохранителей четвертого ранга!.. — тихо сказал Гун Ли.
— Пятерка мастеров… — ошеломленно втянул воздух Бай Вэйхуа.
Во всем его роде, считая отошедшего от дел отца, мастеров было и то меньше!
Будучи сам мастером, Ван Минхао сглотнул, но сцепил зубы. Он не хотел так просто отступать. Уже менее уверенно, но он продолжил стоять на своем:
— Так эти мастера потом улетят вместе с ней? Какое им дело до…
Гун Ли грубо прервал его.
— … Да дослушай ты. Все бы ничего, но принцесса клана Асерай поселилась в особняке Двейна и почти все свое свободное время проводит рядом с главой наемниц Тени Рассвета, Рецуганой.
Минхао угрюмо замолк, понимая, что теперь уже начинает выглядеть глупо. В то же время глава рода Вэйхуа продолжал молчать, будто набрал в рот воды. Он даже не стал спрашивать, точная ли это информация. Звонок Сишаня напрямую говорил — самая что ни наесть.
— Ли, давай твои мысли, — отмер наконец Бай Вэйхуа и помассировал виски, когда осознал, во что они едва не вляпались. — Считаешь, они вмешаются, если на город нападут?
На миг Гун Ли задумался. В его аналитических способностях не приходилось сомневаться.
— Даю почти восьмидесятипроцентную вероятность. По словам информатора, Жасмин имеет очень крепкие связи с Рецуганой, чуть ли не лучшие подруги. А Рецугана, судя по всему, находится в не менее близких отношениях с Двейном — в ином случае она бы не проживала в его особняке. Нам пока неизвестно только то, в каких отношениях находится Жасмин с Двейном или Селией.
— Какова теперь обстановка в Мантау? — спросил уже Ван Минхао.
Насколько бы он сам не хотел расправиться с Двейном, разумом он понимал, что теперь это будет сделать еще накладнее.
— Теперь в городе помимо наемниц Тени рассвета, народной дружины и бойцов Луньес, постоянно находится шесть Мастеров, — собрал воедино данные Гун Ли, проводя манипуляции на голограмме. — Не говоря о последствиях и даже если не знать происхождение персиянки, ни один род в здравом уме теперь не будет искать неприятности в Мантау. Дело может обернуться международным скандалом, если возникнет даже намек на причинение вреда персидской принцессе.
— А почему принцессы? — снова не понял Минхао. — Третий же клан, не первый?
Гун Ли терпеливо пояснил:
— В Персии правит падишах, который выбирается каждые несколько лет среди семи шахов. Поэтому номинально каждая дочь шаха является принцессой Персии или может ей стать в будущем.
Бай и Минхао удивленно переглянулись. Они оба не знали таких подробностей.
— …
— А если все-таки найдется тот, кто решит напасть на Мантау, какие силы им теперь понадобятся? — Бай Вэйхуа уже успел успокоиться и сделать переоценку своих возможностей.
Гун Ли пожал плечами:
— Учитывая флот Мантау… Вероятно нужен союз нескольких великих родов, а то и при поддержке высшего рода, куча тяжелого вооружения и минимум два корабля класса Б, чтоб наверняка. И ради чего?.. — как бы у самого себя спросил Гун Ли, скривив губы. — Как я уже упоминал, никто в здравом уме на такое не пойдет. Если конечно… Кто-то не захочет поиграть в долгую. Или не дадут отмашку на государственном уровне.
Бай Вэйхуа и Гун Ли переглянулись, придя к одним и тем же выводам. Та же Китайская империя вряд ли пойдет на такие риски, особенно репутационные, поскольку предпочитает совершенно иные методы воздействия и экономическую целесообразность.
А вот насчет Британии они уже не были так уверены.
Почти те же самые обсуждения происходили и в клане Гилфордов, и в роде Холландов, и прочих вовлеченных родах со всего света, которые теперь совершенно иным взглядом посмотрели на действия Селии и Двейна. Многим, за исключением Гилфордов, пришлось доложить «наверх», поскольку ситуация принимала неожиданный оборот, который мог затронуть не только клановые, но и национальные интересы.
Главные вопросы теперь звучали так.
Что персы забыли в Малайзии?..
Как они связаны с Двейном и Селией Луньес?
Кто такая Селия и каковы ее связи с Латинской конфедерацией? Насколько могущественны ее возможные покровители?
Кто на самом деле такой Двейн? Пропавший без вести юноша из Российской империи, из не самого благородного рода, или, быть может, агент спецслужб и тайной имперской канцелярии?..
Эти слухи постепенно стали доходить и до высших родов Российской империи; из-за рубежа теперь постоянно приходили запросы о личности Двейна. Но пока все пожимали плечами — никто не знал, под кем тот ходил, с кем отношения имел и на кого работал.
Род Бельских, разумеется, сразу заметил на себе пристальное внимание со стороны более могущественных политических игроков, но они пока никак не могли выяснить, с чем или с кем это связано. И что такое «внимание» предвещало — беды или новые возможности?..
Временный лагерь партизанской группы Селии-Двейна.
Луньес приложила ладошку к моему только что оголенному торсу. Ее тело покрыла синяя аура, а из ладони ручейком потекла санмхата. Я тут же задействовал технику поглощения и ручеек превратился в маленький поток, который водоворотом направился в сторону моего источника. Бровки Селии вздернулись вверх, но она не остановилась и продолжила насыщать энергией свое тело, после чего направлять в мой источник, который словно стал маленькой черной дырой.