Повстанец
Шрифт:
– Натали, может все же он в Нортпорте? – спросила я с надеждой. – Зачем он упомянул этот город? Я каждый день думаю, не поехать ли туда, чтоб поискать по притонам. Я даже знаю, что за заведение держит мисс Харпер. У меня есть возможность попасть в один из ее борделей.
– Наоми, не горячись, – успокоила меня женщина. – Мы сразу отправили людей проверять Нортпорт, как только получили запись, ты же знаешь. Если бы были результаты, я сообщила бы тебе первой. Я помню о нашем уговоре. Но его там нет, а все места этой мисс Харпер
Я закивала, вся обратившись в слух.
– Она живет в пригороде Нортпорта, как и говорил Саммер, – продолжала Натали. – Ее файл я тебе тоже перешлю, чтоб ты имела представление. Сейчас мои девочки следят за ее домом и если заметят, что твой мужчина у нее, они дадут знать.
– Если она его еще куда-нибудь не заслала за это время, – я отрицательно покачала головой, и не надеясь, что все так просто. – Почему все это так медленно движется? Ведь важна каждая минута. Что если они отошлют его еще дальше, на окраины, чтоб он воевал? Может, он уже мертв.
– Нет, не болтай ерунды, – пресекла мою истерику Натали. – Он хакер, не солдат. Толку от него больше в городе. Даже если Элеонор и избавилась от него, то не так. Возможно, он где-то еще, в другом их логове. Прости, но быстрее не получается. Нортпорт – город с многомиллионным населением. А в розыск мы его объявить не можем, сама понимаешь. Тогда они точно отправят его в подполье на окраины. Да и полиция вряд ли будет деликатна с беглым мужчиной. Я не слежу за всеми лично, и не смогу гарантировать его безопасность. А вот мои девочки предупреждены, что мужчина ценный информатор, поэтому должен быть доставлен нам живым.
– Прости, Натали, я все это понимаю, – я виновато улыбнулась. – Просто уже не верю, что найду его.
– Разве Драйвер не скрасил твое одиночество? – хитро усмехнувшись, поинтересовалась собеседница, желая сменить мрачную тему. – Я тут уже три дня устраиваю нагоняи своим. У каждой в компьютере свежая статья о скандальном аукционе. Не министерство, а какой-то детский фан-клуб.
– Кстати, о Драйвере, – я перестала улыбаться, вспомнив аукцион. – Как ты объяснишь появление там Лефевр? Это же просто вопиющая наглость. Что она о себе думает?
– Она богата, Наоми, – Натали развела руками, показывая свою полную беспомощность в этом деле. – Ее адвокаты одни из лучших в Саннибэй. Она, кстати, грозилась выдвинуть обвинение против тебя, за клевету.
– Ах, она грозилась, – я сузила глаза и поджала губы.
Натали улыбнулась, глядя на мое хищное выражение.
– Только без глупостей, Наоми, – предупредила она. – Найдем Саммера, вот тогда пусть она посмеет утверждать, что он сам просил сделать это с
– Что?! – я чуть не вскочила, так разгневана была. – Это она сказала?!
– Наоми, – Натали стала серьезна. – Ты только все испортишь, если объявишь ей вендетту. Никто всерьез не воспринимает мужчин и преступления, связанные с ними. Ты не сможешь оправдаться, если причинишь ей вред из-за такой мелочи, как гнусная вечеринка. Нужно больше доказательств, а лучше свидетель. Если Саммер в суде под присягой скажет, что было совершено насилие, ей выпишут штраф, и она получит не самую лучшую славу в обществе. Дальше уже будет легче следить за ней и не позволять расслабляться.
– Штраф, – фыркнула я.
– А что? Ты же не думаешь, что за такую мелочь ее осудят на тюремное заключение, – Натали покачала головой. – Она, возможно, даже не прикасалась к нему. Тут нет состава преступления, прости.
– Да, я понимаю, – я взяла себя в руки, чувствуя, что не вполне адекватна сейчас. То, что Кит подвергся унижению и насилию, было важно только для него и меня. Для остальных это было мелким хулиганством, не более. Отчего же Лефевр должна отвечать перед законом? Наши законы позволяли издеваться над мужчинами. Что ж, в таком случае, это останется между нами.
– Вот Джонсон, там дело серьезней, – продолжала Натали. – Связи с повстанцами, это не шутки.
– Ну хоть что-то, – я вернула самообладание и улыбнулась. – Это не вызывает сомнений? Доказательств хватает?
– Вполне, – кивнула Натали. – Такие, как твой муж, охотно поделились с нами информацией. После той жизни, что им устроили в агентстве, желающих покрывать бывших товарищей мало. Мы подняли архив агентства, проверили всех, кого уже выкупили. Нашли парочку повстанцев. Сейчас они у нас, тоже отвечают на вопросы.
– А что их женщины? – поинтересовалась я. – Как восприняли эту новость?
– Желающих оставить повстанцев у себя не нашлось, – усмехнулась Натали. – Ты одна такая, Наоми. И это при том, что твой наделал бед больше всех прочих. Те просто шпионили.
– Если бы мои предшественницы вели себя по-человечески, бед было бы значительно меньше, – возразила я. – Да и чего ждать от мужчин, которые как между молотом и наковальней? С одной стороны мы, с другой их женщины, ничуть не лучше. Мы сами сделали из своих мужчин цепных зверей, и у кого в руках поводок, тот и натравливает.
Натали молчала, задумчиво гладя на свой экран. Я вздохнула, понимая, что говорю с амазонкой, для которой мужчины всего лишь разумные говорящие зверюшки.
– А сестры Джонсон не рассказали, с кем поддерживали связь? – спросила я после паузы.
– Пока они вообще отрицают свою связь с повстанцами, так что говорить о каких-то подробностях рано, – отмахнулась Натали. – Сначала мы припрем их к стенке достаточным количеством доказательств и свидетелей, а уж потом будем требовать рассказать все.