Повстречай меня во тьме

Хасс Дж. Э.

– - Кейс

Губы Сидни оборачиваются вокруг моего члена, когда проскальзываю к ее горлу. Ее язык сплющивается, скользя по моему стояку. Я стону, желая видеть ее при свете. Лицезреть каждый миг, когда она принимает всю мою длину.

– Ты делаешь все хорошо, - говорю я, гладя ее щеку в знак одобрения.

Она немного давится, когда я слишком резко толкаюсь.

– Шшш, - говорю я. Она закрылась в себе. Потерялась в собственном

мире. Мне ненавистно делать это с ней, пока она в подобном состоянии, но с другой стороны, необходимо, чтобы Сидни оказалась в том мире. Месте, где есть ответы. А это единственный известный мне способ отправить ее туда. Гаррет приучил ее к этому способу. Еще тогда он знал, как заставить ее выполнить его требования.

Я же лишь испытываю это сейчас. И она офигенно хороша в этом деле. Ее зубы скользят по моей плоти, вызывая желание большего. Я хочу видеть ее на коленях. Глядящую на меня широко открытыми глазами, полными желания удовольствия. Я бы сжал ее волосы в кулак и притянул к себе, вынуждая принять меня по самые яйца.

Одного этого образа достаточно. Я откидываю голову назад, и она задыхается, когда кончаю ей в горло. Сидни сглатывает и тут же начинает всхлипывать. Я достаю член из ее рта и спрыгиваю со стола, чтобы одеться.

Всхлипы перерастают в полноценный плач. Уродливые вздохи. Слезы, струящиеся по ее лицу. Кашель. Семя, которое она не проглотила, стекает по ее губам.

На миг я замираю, гадая, следует ли просто убить ее. Не это ли я собирался сделать?

Но все же не делаю этого. Потому что мне нужно от нее гораздо больше. Мне нужно оказаться внутри нее. Так что я наклоняюсь и шепчу ей на ухо:

– Хашш.

Она прекращает плакать, всхлипывать, кашлять. Словно я щелкнул переключатель.

Так и есть.

Я завожу руки за голову и гляжу на тени на потолке. Когда опускаю на нее взгляд, она тоже смотрит в потолок. Но ее глаза пусты.

Я знаю, что он сделал с ней. Знаю, что именно. Ебаный сукин сын.

Убей ее,– кричит голос у меня в голове. Убей сейчас.

Но вместо этого я вынимаю из кармана шприц и опускаю его к ее бедру. Мне нужны ответы, и она единственная, у кого они есть.

Мой телефон гудит в кармане джинс, так что я выхожу из комнаты, достаю его и нажимаю кнопку принятия вызова.

– Да.
– В этом месте есть проблемы со связью. Покрытие то есть, то пропадает. Так что когда я купил эту хижину, то создал собственную сеть.

– Мистер Кейс, для вас есть сообщение.

Я включаю громкую связь и хватаю ручку и блокнот с журнального столика.

– Говорите.

– Саша звонила вам трижды.

Я бросаю ручку и провожу рукой по лицу.

– Что она сказала?

– Сказала, что ей очень сильно нужно с вами поговорить. Мне соединить вас?

– Конечно. Перезвоните, когда она будет на линии.
– Я кладу трубку и сажусь на диван. Она - последний человек, с кем мне нужно говорить прямо сейчас. Несколько секунд я наблюдаю за огнем, и затем мой телефон снова гудит.

Я

включаю громкую связь и беру нож, начиная царапать им деревянную поверхность журнального столика.

– Саш, - говорю я, пытаясь звучать жизнерадостно.

– Где ты был? Я тебе звонила.

– Я в горах. Здесь нет связи.

– Похоже, что так. Мне нужно, чтобы ты кое-кого проверил для меня.

Я хмурюсь и отключаю громкую связь.

– Почему ты не попросишь Форда?

Она смеется.

– Прошу тебя. Он последний, кого я хочу в это посвящать.

– Ответ «нет». Что-то еще? Я реально занят.

– Почему? Я просто хочу проверить данные об одном парне.

Теперь моя очередь засмеяться.

– Форд определенно может с этим справиться, малыш.

– Ага, но если он за это возьмется, то зайдет слишком далеко. Он использует свои связи и знакомства. И затем объявится и напугает до чертиков бедного парня. А мне бы этого не хотелось.

Чертов Форд.

– Я не могу, ладно? У меня нет с собой оборудования. Я...
– Я думаю о Сидни в соседней комнате. Следует ли рассказать все Саше? Нет. Пока что нет. До тех пор пока не получу ответы.
– Я, вероятно, не буду у компьютера еще несколько недель.
– Она молчит.
– Саша?

Вздыхает.

– Я думала, ты покончил с работой?

– Так и есть, - лгу я.
– Я просто решил провести немного времени подальше от всего дерьма. Перезвони мне через несколько недель, и если тебя все еще будет интересовать этот парень, я помогу.

– Пфф. Ладно, я поступила в магистратуру. И уже устроилась на практику на лето. Просто лабораторная фигня. Но это неплохо, как для начала.

Иногда я жалею, что она не мой ребенок. Тогда все эти торжественные моменты были бы моим достижением, а не результатом воспитания ее нормальной семьи. Но если бы я опекал ее в одиночку, то к этому моменту она была бы испорчена во всех смыслах.

– Я никогда в тебе не сомневался, крошка. Перезвоню через несколько недель, и мы это отпразднуем.

Я отключаюсь до того, как она может еще что-то сказать, а затем бросаю телефон на диван и хватаю гитару. Я начинаю снова играть ту песню. Нежную и медленную. Напоминающую мне год, в который всплыло все то дерьмо.

Я напеваю в такт мелодии, пропуская через себя смысл слов.

Эта песня напоминает мне о счастье, но не в привычном его значении. Это тот вид счастья, который вы ищите всю жизнь и не можете отыскать. Это не вещь. А душевное состояние.

Мои пальцы продолжают бренчать по струнам, пока я размышляю о словах, а затем останавливаюсь и откладываю инструмент в сторону.

Слишком депрессивно.

Я встаю и выключаю свет, одеваюсь, собираясь проверить окрестность. Убедиться, что гребаный Гаррет не отыскал меня. Конечно, прошло уже десять дней, но старые привычки никогда не умирают.

Я надеваю зимнее снаряжение и выхожу на холодный зимний воздух. Летом вы могли бы услышать журчащий неподалеку ручей. Но сейчас все замерзло, и так будет еще как минимум три месяца.