Повтор
Шрифт:
Только на пороге кабинета вспоминаю, что Катя вернулась из отпуска — они с мужем уехали в ночь после свадьбы, тогда Дар Виктора еще не вошел в силу, обменные системы у людей не перестроились и многие без особых проблем покидали город. Надеюсь, Катя в эти две недели была счастлива настоящим, не наведенным счастьем. Сейчас она строго отчитывает кого-то по телефон:
— И не надо на меня кричать. Успокойтесь, пожалуйста. Я сведу графики на неделю и перезвоню вам. Через час. Да, хорошо, до свидания.
Повесив трубку, Катя
— Саня, что с ними такое со всеми? Полицейские будто с цепи сорвались, а наши все, наоборот, как в воду опущенные! В отчетах дурдом, Даша совсем обленилась!
— Даша… На нее не сердись, она болела тяжело, операция была. И не только в этом дело.
— Что, черт возьми, тут у вас происходило?
Да вот как тут расскажешь… Заметил уже, что пережившие двухнедельную эйфорию не горят желанием делиться этим опытом с каждым встречным и поперечным. Мне тоже неохота трепать языком.
— Катюх… Теперь уже не имеет значения, правда. Сложные выдались недели. Сейчас главное — как-то все разгрести и выйти в нормальный рабочий режим.
— Надо так надо. Выйдем, благо ты теперь тут!
— Вот жеж… Понимаешь, Кать, у меня завтра командировка по другой работе. Но ты не переживай, я на связи буду… наверное. Давай мы сейчас с тобой попробуем разобраться в этом завале. А потом останешься за старшую.
Катюха тяжко вздыхает и пожимает плечами:
— Ладно, мне не привыкать. Где наша не пропадала…
Честное слово, я предпочел бы возиться с актами выполненных работ и утрясать графики выездов. Но, похоже, и на этот раз мир сам себя не спасет.
Глава 11
Разведка методом околачивания груш
— Не, Сань, правда очень круто, что ты вытащил меня из этой шарашки, — Олег ерзает на пассажирском сиденье. — Но я не понял… это все реально только потому, что областной центр занятости взял и разом закрыл сразу кучу вакансий?
— Из-за странного скачка в статистике. Который может означать, что население стало вдруг одержимо, например, жаждой потребления. Или трудоголизмом. Или чем угодно еще. А может не означать ничего. Штука вот в чем: только мы с тобой способны заметить то, что всем остальным покажется само собой разумеющимся.
— Сорян, в башке не укладывается… — Олег трет висок. — Перевариваю еще. Серьезно у нас все две недели ходили как зомби?
— Они были счастливы… уж как могли. В общем, сейчас наша задача — понять, воздействует ли здесь кто-то на людей, и если да, то в какую сторону, то есть каким Даром — хотя бы приблизительно. Эти сверхдары, они же на основе обычных Даров формируются, и считается, что почти 95 процентов Даров по стране зарегистрированы и есть в базах… Так, мне на телефон уведомление пришло о добавлении в чат. Можешь почитать вслух, что там детки пишут друг другу?
— Какие еще детки, при чем тут они?
— Щас, погоди, развязку
— Блин, взрослым дядькам внедряться в детский чат… Как-то это…
— Нормально. В интересах следствия. Если взрослым чем-то мозги моют, дети первые от этого пострадают. Что пишут, на что жалуются?
— Щас… Да они тут больше хвастаются, чем жалуются. Пацан пишет, пятьдесят раз с хлопком отжался сегодня… и мечтает до сотни дойти к осени. Ну-ну, мечтать не вредно. Девчуля хвастается — впервые в жизни выдержала две недели на огурцах и кефире… не, ну это ваще не здорово. Чего еще… про учителей каких-то сплетничают, кто как перед ЕГЭ психовал.
— Не то, ЕГЭ — это давно было… Свежее ищи, о любых взрослых.
— Я пролистываю, пролистываю… Не так уж им интересны взрослые, то есть мы. Кстати, отлично их понимаю, мы и сами себе не интересны… Так, пацан пишет — батя ему мозг выносит за то, что он книг не читает, а сам батя только ленту скролит и на порносайтах зависает… но это всегда так было, годами, сколько пацан себя помнит. О, вот свежее — мамаша вчера кого-то вздрючила за бардак в комнате… Вот уж что не меняется от поколения к… А-а-а, Саня, тормози, стоп!
Перед капотом пешеход — из ниоткуда. Бью по тормозам. Машину заносит в сторону, салон наполняется визгом шин и запахом паленой резины. Потом то ли повисает мертвая тишина, то ли пульс в ушах заглушает все звуки. Потные ладони прилипают к рулю. Но ведь удара о капот не было? Не было же?
Выдыхаю — пешеход цел, вон, на обочине стоит, глазами лупает. Вернее, цела — баба это. Медленно и тщательно, словно мне восемнадцать и я сдаю площадку, паркуюсь на обочине. Дрожащими руками открываю дверцу, вываливаюсь наружу и с грацией деревянного солдатика подхожу к дуре-тетке. Ору:
— Корова тупая, коза слепошарая, тварь косорылая! Куда ты перлась? Здесь четыре полосы, перехода нет, скорость девяносто, то есть все сто десять едут. Вон, разделитель даже поставили от таких придурочных! Перелезала?! Тебе жить надоело?! Ну так иди повесься на вожжах, а то кого-нибудь посадят за тебя, как за человека!..
Тетка не старая еще, лет сорок на вид — рановато вроде для деменции…
— Извините, — лепечет дура. — Простите, пожалуйста. Извините. Я не нарочно. Я… на работу опаздываю.