Пояс для Эмилии
Шрифт:
Мила и Инесса, за дополнительную плату, довершали преображение «Венского Вальса». Осталось повесить занавески, вкрутить лампочки в светильники, протереть стеллажи и можно открываться. Да половина полок пуста, но Глеб Антонович уже договорился о покупке новых коллекций. День-два, и магазин снова откроет двери посетителям. Скорее бы!
— Закончила с ковром? — Инесса промывала тряпку в тазике тёплой воды.
— Ага.
— Тогда шторы прицепи. Я высоты боюсь, ещё с лестницы упаду.
— Куда их положили?
— Под прилавком посмотри.
— Нашла. Спасибо.
Тончайший тюль оттенка слоновой
— В конце месяца я уволюсь, — сменщица тёрла стеклянные дверцы, — Глеба Антоновича уже предупредила.
— Почему?
— Не хочу видеть полицаев. Представляешь, они всю мою семью на уши подняли! Даже двоюродного брата в Украине отыскали. Дескать, не встречались ли мы в последнее время, не говорила ли я о планах на будущее! Совсем крыша съехала.
— Они делают свою работу.
— Так бы рьяно бандюганов ловили или олигархов за пятую точку щипали. Нет, простому населению жить не дают.
Мила рассмеялась. Как сказал старший Маслаков, следователь объявил загадочных оккультистку, брата и сестру в розыск. Миновало три дня, но поиски не увенчались успехом. О ночной встрече Мила никому не рассказала. Не поймут хозяева магазина, да и следователь вопросами завалит.
— Сама закончишь? Мне уже пора идти, — Инесса стягивала резиновые перчатки, — весь маникюр насмарку, — пробурчала продавщица.
— Без проблем.
— Тогда до свидания.
Электрики оставили стремянку около окон, и Орловой не понадобилось тащить её по ковру. Сняв кроссовки, она намотала тюль на руку и вскарабкалась на ступеньки. Поступок Инессы не удивил коллегу. Если не допрос в участке, так что-нибудь другое подтолкнуло к увольнению. Всегда без настроения, Дроздова будто маялась за прилавком и считала минуты до обеда. Снисходительно смотрела на клиентов, читала названия минералов по бумажкам, по настроению уходила из магазина. Глеб Антонович не увольнял нерадивую сотрудницу лишь потому, что та была лучшей подругой его племянницы Ангелины.
— Забираться на лестницу — не женская работа, — послышался из-за спины голос Жени, и девушка уронила занавеску. — Только сама не падай!
— Не упаду.
Аккуратно, как фарфоровую куколку, юноша взял помощницу за талию и поставил на ковёр. Может, чаще забираться на высоту? Нет, не глупый, поймёт. Чувствуя, как к лицу приливает кровь, продавщица завязывала шнурки на обуви.
Крючок за крючком юноша цеплял к кольцам и сдвигал на край. Девушка невольно залюбовалась слаженными движениями. Аккуратности младшего Маслакова бы позавидовал любой наладчик музыкальных инструментов. Клавиши и струны так бережно не перебирают!
— Спасибо.
— Не за что, — четверокурсник убрал лестницу в подсобку, — ты уже обедала?
— Н-нет.
— Сходим в «Папарацци»? У них вкусная пицца, и готовят быстро.
— Конечно!
Что ж так кричать. Это дружеское приглашение.
Хоть Мила убеждала себя в обратном, но довольная улыбка не сходила с лица. Как-никак, это отличный шанс ближе узнать парня мечты.
Официант принял заказ на два латте и пиццу с ветчиной и салями. Евгений не стал просить счёт,
— Мы что-то отмечаем?
— Звонил следователь. Полиция нашла коллекции в трёх ювелирных интернет-магазинах. После экспертизы всё изымут и вернут нам.
— Как хорошо! — девушка сжала ладони.
— По такому случаю отец выдаст вам с Инессой премии. Он-то как рад.
— А грабители? И прослушка?
— Тут сложнее, — Маслаков сдвинул солонку и перечницу на край столика, — полиция уже прыгнула выше головы.
Да уж. Мила не верила, что снова увидит бесценные труды мастеров прошлых лет. Осядут в заграничных коллекциях, и поминай, как звали.
Официант принёс обед. Девушка с наслаждением откусила острое, хрустящее тесто. Очень вкусно. После бегства из дома Орлова экономила на всём. Маша разрешила пожить у неё, пока подруга не найдёт новое пристанище. Мила не хотела быть обузой и покупала продукты за свой счёт, заранее отдала деньги на оплату коммунальных услуг. Премия будет весьма кстати.
— Переживаешь из-за вчерашнего?
Второкурсница подавилась ветчиной.
Анатолий без труда вычислил, где искать беглянку, и в утро понедельника пришёл в «Красную Площадь». Злой-презлой, он потребовал прекратить цирковое представление и обязал вернуться домой. Когда дочь отказалась, силой попытался увести к машине. Спасибо высшим силам, в магазине был Евгений. Услышав крики, он отложил сумки с моющими средствами и поспешил на выручку. Мила словно до сих пор слышала, как отец унижает младшего Маслакова, а её обещает раздеть и выпороть хлыстом, как провинившуюся крестьянку. Только вмешательство полицейского отряда не позволило стычке перерасти в драку.
— Да. Он шутить не умеет, — ложечкой девушка размешивала напиток, — пообещал высечь, так и сделает. Глазом не моргнёт.
— Сестра у тебя тоже не подарок. Редкостная стерва, хотя притворяется невинной овечкой. Безумно рад, что больше ей не интересен.
— Мы никогда не были близки. Для Светы я — девочка на побегушках. Принеси, подай, купи, прикрой перед отцом или учителями. Она идёт на свидание, а я лгу, что мы вдвоём у подруги или в кино.
Орлова хорошо запомнила день, когда подыграла сестре. После школы девушки якобы пошли на сеанс. Тринадцатилетняя Мила честно посмотрела романическую комедию, пока Света в клубе веселилась с одноклассником. Младшая отдала второй билет, пересказала фильм. Утром Анатолий попросил подробнее рассказать о ленте, но любимица выкрутилась, ответив, что заскучала и проспала часть фильма. После завтрака Света обвинила Милу: «Ты специально умолчала о поворотах сюжета, чтобы отец догадался!»
— Зачем? Сказала бы правду.
— Хотела подружиться. Поверила, что она увидит во мне равную себе, но услышала обидные упрёки.
— Как ты с ними живёшь?
— Жила. В выходные собрала вещи и перебралась к подруге. Домой не вернусь ни под каким предлогом.
— Смелый поступок, — юноша взял третий кусок пиццы.
— Ещё смелее поступил ты.
— Да что там…
— Отец устроит проблемы в институте.
— Я не боюсь. Если Анатолий Викторович так поступит, то дискредитирует себя в глазах коллег. А он дорожит репутацией, это я заметил. Сама-то как в институт пойдёшь?