Пояс и шлем
Шрифт:
Ваши величества! Надеемся, вы сможете убедиться, что корни у нас общие. И пусть эта экспозиция, если вы того пожелаете, станет началом первого исторического музея Доригиана!
— Она велика?
— Она содержит около сотни предметов и вполне поместится в этом зале, ваше величество.
— Прекрасно! Здесь ей и место. Слушайте все! Послезавтра, в день наук, искусств и богословия, мы откроем эту экспозицию в Белом зале нашего дворца!
— А сейчас мы хотели бы показать лишь небольшую часть экспозиции
— Разве вы принесли их с собой? — удивился герцог. — Я полагал, что они должны занимать много места.
— Разумеется, они остались на корабле. Мы можем показать вам их изображения — голограммы. Они выглядят совершенно так же, как и сами экспонаты, но их, к сожалению, невозможно потрогать…
— Ах, голограммы… — разочарованно протянул Андрэ.
— Ваше высочество, если только вы пожелаете, завтра же все экспонаты будут в этом зале, — заверил принца Эррера.
— Завтра зал должен быть пуст, — сказал герцог.
— Ах да, ведь послезавтра — ночь Демона Мщения, — спохватился наследник престола. — Вы принесите их послезавтра утром. А вечером мы придем сюда на открытие экспозиции.
— Да будет так! — подтвердил герцог.
Я не очень понял насчет Демона и его ночи, но выяснять было некогда, и этот вопрос я «задвинул». Решил при удобном случае разузнать подробности у Антонио. А пока надо было заняться голограммами.
Показ имел бурный успех. Особенно мужчин заинтересовали оружие и амуниция: индейские томагавки, австралийские бумеранги, шлем и щит древнеримского легионера, рыцарские латы флорентийской работы, самурайский меч.
Женщины, как и следовало ожидать, пришли в восторг от нарядов времен Маргариты Наваррской и Людовика XIV. Всех восхитила карета английской работы XVI века.
После показа церемония знакомства возобновилась. Но теперь представляли уже не нас, а нам.
Мы познакомились с отцом леди Амелии и Антонио графом Родериком — министром двора и этикета, бароном Жоли — хранителем Главной печати, графом Паули — интендантом герцога. Вместе с графом Виланом они составляли кабинет его величества.
Мы удостоились также высокой чести лицезреть всех двенадцать рыцарей Круглого стола: и сэра Гарета, и сэра Персиваля, и, конечно же, могучего сэра Галахэда. Его внешний вид никак не указывал на наличие хотя бы минимальных вокальных способностей. Этакая пивная бочка, на голову выше меня, почти квадратная. И еще одно не могло внушить мне симпатий к рыцарю-барду: он слишком часто глядел на одну брюнетку в белом платье. Просто непозволительно часто!
Пока перед нами чередой проходили лица и наряды, я решил уточнить ситуацию:
— А у твоей сестры тоже есть рыцарь?
— О да, ведь она заслуженно слывет красивейшей девушкой
— И ее рыцарь, конечно, сэр Галахэд?
— Как вы догадались? — поразился юноша. — Это действительно он!
— Как тут не догадаться, когда он, того и гляди, прожжет ей взглядом лиф платья, — проворчал я и поспешил перевести разговор на другую тему. — А что ты там говорил насчет первой жены графа? Что с ней случилось?
— То же, что и с родителями его высочества принца Лионеля — принцем Анри и принцессой Жозефиной. И еще четырнадцатью дворянами и их многочисленными слугами. Все они были удалены.
— То есть как? Кем?
— Ну, это так говорится, что они были удалены. На самом деле все знают, — юноша понизил голос и огляделся. — Все знают, что они просто растворились в розовом тумане!
ГЛАВА 9
Краем глаза я увидел, как окаменел Грег, слушавший наш разговор. Насторожился и Сергеев. Только Хорхе продолжал коллекционировать дамские улыбки.
— Что значит «растворились в тумане»? — спросил Голдин.
— А то и значит, что растворились. Как соль в воде.
— Ты сам-то это видел? — нарочито сухо поинтересовался я.
— Меня тогда еще на свете не было, — обиделся Антонио. — Я ведь говорил, что это было почти двадцать лет назад. Амелии не исполнилось еще года. Она оставалась с кормилицей в замке, потому и жива. А его сиятельство вообще гостили у барона де Веа. И в пикнике поэтому не участвовали.
— Следовательно, был пикник?
— Ну да. Гости катались на лодках по озеру. Там же была и графиня, и слуги… Потом спустился туман. А утром нашли лишь пустые лодки.
— Почему же говорят: «они были удалены»?
— Не знаю. Должно быть, так повелось издавна.
— Ты хочешь сказать, что это был не первый случай удаления?
— Конечно, нет. В анналах описывается много удалений.
— А кто тебе…
Я хотел спросить, кто рассказал об этом парню, но почувствовал на плече руку Голдина и мгновенно сориентировался:
— А кто тебе, кстати, на этом балу больше всех нравится из дам?
Грег одобрительно наступил на мою ногу. В следующий раз, когда ему понадобится выразить мне свое восхищение, он, должно быть, применит что-нибудь из карате…
— Больше всех, конечно, сестра! Разве тут есть девушки лучше ее?
— Нет, — чистосердечно признал я. — Она прекрасней всех.
Развить тему мне помешал Олег:
— Расскажи-ка лучше про ночь Демона.
— В стародавние времена… — охотно начал Антонио, закатив глаза, но не выдержал тон и засмеялся. — Это только бабушкины сказки! Обычай такой. Совсем не интересный!
— А ты все же расскажи, хотя бы в общих чертах, — попросил я.