Шрифт:
Принцесса Искорка была единственной дочерью Короля Бурь. А мамы у нее, можно сказать, не было. Точнее, конечно же, мама была, как без мамы? Но вот так уж сложилось, что она неожиданно полюбила Гремящее Облако и улетела жить к нему. Гремящее Облако, по слухам, подарил Искоркиной маме новое платье и даже дал ей новое имя. Теперь маму звали Лайтра и было совсем непонятно, как к ней обращаться, по старому имени или по новому? Искорка иногда видела маму в небе во время грозы, только вот никак не успевала позвать ее – вспышки оказывались слишком короткими и каждый раз в новом месте.
Папа,
Искорка была очень красивой девочкой. У нее были длинные золотые волосы, вздернутый носик и большие зеленые глаза с пушистыми ресницами. Правда, это как раз и служило самым большим огорчением, а почему – я попозже расскажу. А еще у Искорки был широкий пояс, украшенный золотым орнаментом и мелкими изумрудами. Этот пояс ярко сиял даже в темноте и служил символом королевской власти.
Однажды папа подарил Искорке на день рождения подарок. Это был маленький одноместный межпространственный шаттл. Шаттл – это такая забавная штука, вроде велосипеда, только он с кабиной. На нем можно путешествовать по разным пространствам, а заблудиться никак нельзя, потому что шаттл всегда сам находит дорогу домой. Шаттл был круглый и красивый, с зелеными и серебряными полосами и даже лесенка выдвигается. Но только вот беда – вместе с шаттлом впридачу продавался маленький Бесенок. Вернее, как было дело – на заводе Бесенка в шаттле еще не было, а когда он туда залез, неизвестно. И, главное, в магазине никак не могли этого Бесенка из шаттла выгнать. Спрятался – и все тут. Другого такого красивого шаттла в продаже не оказалось, а день рождения принцессы Искорки на носу, ну, что тут поделаешь! Пришлось брать шаттл с Бесенком. Может, потом он сам убежит.
– Доча, ты у меня уже большая, - сказал папа, - Семь лет исполнилось, шутка ли… Так уж у нас с тобой все неправильно и турбулентно, что я целыми днями на работе, а ты тут сама по себе воспитываешься. Вот тебе шаттл, на нем ты можешь летать в разные миры и сама думать, как и что в жизни устроено. Этот шаттл не простой, а волшебный. Он, если понадобится, унесет тебя от зла и беды, а друзей ты и сама найдешь.
Потом папа потрепал дочку по волосам и ушел учить студентов. Лучше бы уж подарил новую маму… Конечно, во дворце есть целая компания фрейлин, гувернанток и учительниц, но они, наверное, все родились в каком-то правильном мире, где всегда чистота и порядок, а люди при встрече вежливо раскланиваются и смотрят на часы. Детей и игрушек там, конечно, совсем нет. Они все вымерли от скуки.
Искорка рассмотрела подарки, познакомилась с Бесенком и отправилась учить стихотворение. Стихотворение было про царицу и зеркало. Царица то и дело спрашивала у зеркала, правда ли, что она самая красивая. Зеркало сначала говорило, что да, потом –
– Красота, - сказал он Искорке, - это сложное понятие. Оно зависит и от платья, и от прически, и от мыслей, и от слов, и вообще от всего… Об одном и том же предмете один человек скажет – красиво, а другой – некрасиво. О вкусах не спорят. На вкус и цвет товарища нет.
– А зачем тогда царица спрашивала об этом у зеркала?
– Зеркало… Зеркало отражало то, что есть на самом деле.
– А на самом деле царица была самая красивая, да? – спросила Искорка.
– Все дело в слове «самая», - улыбнулся Логик, - «Самой» красивой быть невозможно, все равно кому-нибудь не понравится.
– А я красивая?
– Да, вы очень красивая девочка, принцесса Искорка.
Задумав проверить слова Логика, Искорка весь день ходила по дворцу и спрашивала у всех подряд, красивая ли она. И все отвечали – да, красивая. Придворные дамы уже стремились спрятаться от Искорки, которая то и дело приставала к ним с просьбами то сделать ей новую прическу, то навертеть красивых висюлек на платье, то накрасить щеки розовым порошком. Но ничего не помогало. Все как сговорились! Ну не может же всем до одного казаться, что она красивая!
Под вечер волосы у Искорки уже торчали в разные стороны, фартук, который она похитила на кухне, сидел криво, да еще потерялся один старый тапок. Но и то – когда она, опустив голову, печально брела по коридору, какой-то подгулявший студент сел на пол, ласково пожал ей руку и сказал «Даже грусть прекрасна, Искорка! Выше нос!». Злодей нахальный…
Неужели Логик ошибся? Но у кого тогда спросить? Искорка пришла в гараж и залезла в кабину шаттла, чтобы поплакать там в одиночестве. Но и здесь ей не повезло – Бесенок сидел на подлокотнике кресла и грыз сухарь.
– Ты чего какая растрепанная? – спросил он, - От папы попало?
– Нет, Бесенок, - вздохнула Искорка, - Все говорят, что я красивая.
– А разве нет?
– Логик сказал, что будто бы один человек должен сказать «красивая», а другой – «некрасивая». На вкус и цвет, понимаешь? Вот ты грызешь сухарь, он тебе нравится, а я эти сухари не люблю, они невкусные.
Бесенок удивленно посмотрел на нее и почесал в затылке лапкой.
– И впрямь, - сказал он, - По мне – так хороший сухарь, с орешками. Но слушай, я тоже думаю, что ты красивая.
Принцесса Искорка молча расплакалась. Бесенок испугался и принялся утешать ее.
– Ну, не плачь! Не надо верить Логику… В его книгах написана какая-то ерунда. Если ты красивая, так и будь красивой, при чем тут Логик?
Принцесса не успокаивалась. Розовый порошок размазался по ее щекам, но Бесенок сообразил, что если его отмыть, красота принцессы Искорки опять вернется к ней.
– О, я придумал! – сказал он, - Я кое-кого знаю. Его зовут Змей, он бывший… Как это? Визажист, вот! Даже, говорят, в раю служил. Он-то уж наверняка знает, что красиво, а что – нет. Полетели к нему?