Пояс жизни. Трилогия
Шрифт:
– Дай я обниму тебя, Гелома, и расцелую за радостную весть. Ты - волшебница! Без твоих снадобий и молитв, я никогда бы не узнала такой радости. Вот Захария возрадуется, когда узнает, только я повременю сообщать ему, пока это не станет видимым со стороны.
Глава 38.
Как обычно, Захария, ранним утром вышел из дому, и побрел давно проторенной дорогой через весь город в храм. Уже совсем немного пройдя, он почувствовал тяжесть в ногах.
– Старость сказывается, - сокрушенно подумал он.
– Вот и прошла жизнь, не оставив ни следа. Теперь угаснет род мой, и будет предан забвению.
Тяжело вздохнув, Захария остановился, и присел передохнуть на придорожный камень. Немного отдышавшись, он поднялся и продолжил путь. В этот день он пришел в храм с опозданием, и сразу же пошел воздать, как обычно, утреннюю молитву Господу. Едва успев открыть рот, вдруг он заметил в темном углу странное свечение. В голубоватой, светящейся дымке, возник бесплотный образ прекрасного ангела в белоснежных одеждах с двумя сияющими крылами за спиной.
– Слушай, Захария, и возрадуйся!
– Заговорил ангел.
– Всевышний на небесах услышал молитвы твои и жены твоей! За смирение и долготерпение Ваше, а так же, за труд твой праведный в служение Господу, смиловался Господь, и ниспослал долгожданное дитя во чрево жены твоей. Родится у тебя сын, наречешь которого, Иоанн - милость божья.
– Но этого не может быть!
– Воскликнул Захария.
– Я стар и немощен, и жена моя не молода. Столько лет мы ждали наследника, а сейчас это никак не может быть правдой. Я не верю!
Резкая боль пронзила грудь Захарии, от которой перехватило дыхание. Лицо его перекосилось от боли, ноги подкосились, отказываясь держать тело, и он рухнул ничком на пол пред ангелом, который тут же исчез.
На звук падающего тела, сбежались другие священники храма. Увидев, ничком лежащего Захарию, Тобий склонился над ним, и убедился, что тот дышит. Подоспевшие вместе с ним служители храма осторожно подняли старца, и переложили его на ложе.
– Цилия, дорогая! Похоже, мы перестарались! Я сделал все, как мы договаривались, но не учли, что имеем дело со стариком.
– Да говори же толком, Аврелий! Что стряслось?
– От нашей вести, старика хватил удар. Он свалился, как подкошенный.
– Он жив?
– Не знаю. Я сразу же отключился.
– Спасибо, что сообщил. Сейчас попробую связаться с Дитой. До связи, Аврелий.
Дита, хлопочущая по хозяйству, старалась ничем не выдать своего волнения Елисавете и Иосифу, которые были заняты за беседой. Неожиданно раздался стук в дверь. Дита оставила свои дела, и бросилась к двери. На пороге стоял Тобий со скорбным выражением лица, а за ним еще четверо священников, державшие носилки с, лежащим на них, Захарией. У Диты затряслись губы. Дрожащим голосом она спросила:
– Тобий, что с ним? Он жив?
– Успокойся, Гелома!
– Ответил Тобий.
– Он жив, слава богу, но потерял сознание прямо в храме, воздавая молитвы Господу нашему.
– Вносите же его скорее! Елисавета, Иосиф, скорее, помогите!
На крик Диты прибежала Елисавета, а следом за ней и Иосиф. Увидев мужа, находящегося в беспамятстве, Елисавета навзрыд залилась слезами. Захарию отнесли в спальню и уложили на ложе.
– Ну, почему, почему именно сегодня, когда я хотела признаться ему, что во чреве моем, вот уже пять месяцев, живет наше дитя?
– Причитала Елисавета.
– Успокойся, прошу тебя, - обняв ее, сказала
– Да, конечно! Твои волшебные снадобья, они и мертвого поднимут из могилы. Помоги ему, умоляю.
– Выйдите все, и позвольте мне выявить, что за недуг поразил его.
Елисавета вытолкала за дверь и всех, кто принес мужа, и Тобия, и Иосифа. Убедившись, что ни в спальне, ни рядом с ней, больше никого нет, Дита незаметно прошмыгнула в свою комнату и тут же вернулась с чемоданчиком. Быстро облепив Захарию датчиками, она стала манипулировать многочисленными сенсорами и переключателями до тех пор, пока на лице Захарии не появился здоровый румянец. Тогда она молниеносно отключила все датчики, свернула их, и отнесла чемоданчик обратно, а со стола в своей комнате взяла пустую склянку. Когда Дита вернулась к Захарие, дыхание его стало ровнее и глубже. Дита бросила рядом свою склянку, так, будто только что она из нее давала лекарство Захарие, а потом поднесла к носу все тот же пластиковый тюбик. Мужчина поморщился и открыл глаза. Он глубоко дышал, пытаясь что-то сказать. Дита раскрыла дверь и громко, чтобы все ее услышали, позвала Елисавету и всех остальных.
Увидев, что муж пришел в себя, Елисавета припала к его груди, плача, на этот раз, от радости.
– Ты жив, дорогой! Слава богу! И еще трижды слава ему, за благую весть, которую он мне послал! Возрадуйся муж мой, у нас будет сын!
От удивления, глаза Захарии, все еще не в состоянии произнести ни единого слова, расширились и наполнились слезами, а Елисавета продолжала:
– Скажи, скажи мне, каким именем ты наречешь нашего будущего сына?
Захария, так и не обретший еще дара речи, жестом попросил подать ему табличку и перо. Дита, взяв с полки и то и другое, подала их Захарие. Он, дрожащей рукой взял в руку перо, и начертал на табличке одно единственное слово - "Иоанн". После этого Захария разразился сильным кашлем, а когда кашель прекратился, смог, наконец, с трудом, произнести:
– Милость божья! Так велел архангел Гавриил, возвестивший меня о наследнике - Иоанн! Таково будет имя его! Такова воля Господа, который смилостивился надо мною!
Весть о чудесном ниспослании беременности праведной Елисаветы, мигом облетела весь Иерусалим. Иосиф, тут же засобирался домой, чтобы порадовать Марию. Он договорился, что сообщит, когда будет готов ввести в свой дом девочку в качестве своей законной супруги, и назначит день свадьбы. Проводив Иосифа, Дита, оставив наедине счастливых, Елисавету и Захарию, вышла из дому, и отправилась к Мельхиору. Дверь открыл, неизменный, Исхакх. Тепло поприветствовав Диту, он провел ее в гостиную, где она застала и Мельхиора, и, что было очень кстати, Цилию.
– Ну, что, как там?
– Наперебой они стали расспрашивать Диту.
– Фу!
– Отдышавшись после быстрой ходьбы по городу, ответила Дита.
– Кажется, все обошлось! Представляете, у старика случился инсульт. Он даже дар речи потерял на какое-то время. Чего мне стоило привести его в норму. Хорошо, что его быстро принесли домой. Промедли еще час-другой, и я была бы бессильна, чем либо, ему помочь. Но в целом, все получилось, как нельзя лучше. Свидетелями "чуда" было множество людей, и, что самое ценное, все они, за исключением Иосифа, священники из храма. Так что завтра, уж поверьте мне, весь город будет говорить только об этом событии. Но на будущее, с подобными фокусами, нужно быть очень осторожными, ведь Иосиф еще старше, чем Захария.