Пояс жизни. Трилогия
Шрифт:
А в Иерусалиме, Дита, закончив разговор с Изой, не спешила убирать коммуникатор. Несмотря на поздний час, она вызвала на связь Мельхиора, и обратилась к нему с просьбой, не позднее завтрашнего дня принести ей две криокапсулы.
Когда солнце поднялось уже достаточно высоко, на пороге дома появился Мельхиор в сопровождении Цилии. Елисавета, как обычно приветливо, пригласила гостей пройти в дом, где уже с раннего утра Дита хлопотала по хозяйству.
– Уважаемый Мельхиор, - обратилась хозяйка к гостю, - я всегда рада приветствовать тебя в своем доме, но сегодня, как я вижу,
– К сожалению, нет, уважаемая Елисавета. Эта девушка, всего лишь дочь одного моего давнего приятеля. Она решила посетить наш город, и я приютил ее на время.
– Жаль, очень жаль. А я-то думала... Гелома, - обратилась она к Дите, - принеси гостям прохладительного питья, чтобы они смогли утолить жажду.
Дита утвердительно кивнув головой, направилась выполнять поручение хозяйки, а Мельхиор, не дав ей уйти, воскликнул:
– Подожди, Гелома, пусть Цилия пойдет с тобой и поможет тебе.
Цилия, понимающе посмотрела на Мельхиора, и вместе с Дитой вышла из комнаты.
– Привет, Цилия! Я так обрадовалась, когда Мельхиор сообщил мне о твоем прибытии. Знаешь, я хоть и в деталях все продумала, но ужасно боюсь допустить какую-нибудь непростительную оплошность, и то, что ты будешь рядом, вселяет в меня уверенность, что у нас вдвоем все получится.
– Я тоже рада видеть тебя! Смотрю, тебе тут прохлаждаться не приходится. Вот на, держи.
Цилия извлекла из-под многочисленных складок своего платья, две портативные криокапсулы и протянула их Дите.
– Еле донесла их, - призналась девушка, - они, хоть и маленькие, но очень тяжелые, и ужасно холодные.
– Спасибо тебе, - ответила Дита, с благодарностью принимая капсулы из рук Цилии, - и будь готова в любой час примчаться ко мне на помощь. По моим расчетам - ни сегодня-завтра. Не позже. Постой минутку, я отнесу их в свою комнату.
Дита нырнула в свою коморку, и почти тотчас, вернулась к Цилии. Она взяла с полки глиняный кувшин, наполнила его холодной водой, в которую добавила ароматный цветочный нектар, и, всучив Цилии четыре глиняных кружки, предложила ей вернуться в комнату, где беседовали Елисавета и Мельхиор. Дита наполнила расставленные Цилией кружки, и предложила гостям освежиться. Мельхиор сделав несколько глотков, поблагодарил хозяйку.
– Не буду отнимать у тебя, Елисавета, твое драгоценное время. Я рад, что ты находишься в добром здравии.
– Это все благодаря волшебным снадобьям Геломы!
– Ответила женщина.
– Принимая их, я как-будто помолодела, и чувствую невероятный прилив сил.
– Слушай ее во всем, и, кто знает, может быть сбудутся твои самые сокровенные мечты! Нам пора, прощайте, добрые женщины, и да пребудут мир и спокойствие в этом доме!
Когда гости покинули гостеприимный дом, Елисавета, вся, словно лучась от счастья, заключила Диту в объятия.
– Не представляю, как я могла жить без тебя. Ты не только вселила в меня надежду, но и помогла обрести здоровье
– Вот что, Елисавета, я вижу твое желание о беременности не простая прихоть. Если так, доверься мне, и позволь мне осмотреть тебя.
– Я доверяюсь тебе, милая Гелома, делай все, что считаешь необходимым.
– Тогда соверши молитву Господу с просьбой о ниспослании тебе долгожданной беременности, выпей вот это снадобье, и приляг на свое ложе.
Дита достала склянку со снадобьем и протянула ее Елисавете. Та, как невиданную драгоценность, приняла ее из рук Диты.
– Иди, молись, а когда будешь готова, позови меня.
Елисавета, прижав к груди бесценный дар, удалилась в спальню. Дита осталась дожидаться призыва. Невероятное волнение охватило ее, и она стала ходить из угла в угол, пытаясь успокоиться. Прошло не менее получаса, пока Елисавета истово молила Господа услышать ее. Наконец Дита услышала призыв и немедленно откликнулась на него. Когда она вошла в спальню Елисаветы, та лежала на ложе с затуманенным взглядом. Рядом лежала пустая склянка.
– Все хорошо, - тихо сказала Дита, - сейчас ты должна уснуть, и ничего не бойся.
Она дождалась, когда Елисавета сомкнула глаза и уснула крепким сном. Тогда Дита молнией метнулась в свою комнату, и, спустя несколько мгновений, вернулась, держа в руках свой чемоданчик. Действуя лихорадочно, но, в тоже время, быстро и четко, Дита задрала как можно выше, подол платья Елисаветы, и, молниеносно облепила ее живот многочисленными датчиками. Потом совершив некоторые манипуляции на сенсорной клавиатуре, и активировав голографический экран, она начала детально рассматривать внутренние органы мирно спящей женщины.
– Я была права, - подумала Дита, - сегодня, именно сегодня. Другого, столь благоприятного шанса может и не быть.
Затем, сосредоточившись, Дита развела как можно шире ноги Елисаветы, и, зафиксировав их в полусогнутом положении, достала из чемоданчика некое приспособление с гибким тонким зондом, который ввела в женщину, при этом постоянно вглядываясь в голографическую картинку.
– Ну, вот и все на сегодня, - удовлетворенно прошептала Дита, - все в порядке. Осталось только добыть семенную жидкость Захарии.
Она раскрыла одну из криокапсул, и впрыснула туда содержимое зонда. Затем быстро отключила прибор, и, убрав все датчики с тела женщины, отнесла чемоданчик в свою коморку. Дита, мельком взглянув на дисплей коммуникатора, на котором высвечивалось текущее время, набрала код Цилии. Когда девушка ответила, Дита сказала ей лишь два коротких слова "сегодня ночью". Цилия ответила:
– Я готова.
Убрав коммуникатор, Дита присела на край ложа, и стала дожидаться пробуждения Елисаветы, которая проспав еще минут двадцать или около того, потянулась, глубоко вздохнула, и, наконец, открыла глаза.