Пойдем играть к Адамсам
Шрифт:
– Заносите ее за угол.
У открытой задней двери фургона и произошло главное сражение. Барбара не давала затолкать себя внутрь. Она брыкалась и извивалась; пыталась закатиться под машину; отбивалась головой. Ее нельзя было ни схватить, ни удержать, и борьба продолжалась до тех пор, пока наконец Джон, потеряв самообладание, не двинул ей со всей силы. Он хотел ударить ей под дых, но вместо этого попал в область солнечного сплетения, и Барбара обмякла.
– Что случилось?
– Джон ударил ее.
– О
– Что «о нет»? А что мы могли сделать?
– В то место никого нельзя бить.
– Почему это?
Бобби подскочил к лежащей без сознания девушке.
– Потому что, – сказал он, – потому что так можно повредить сердце.
– А-а-а…
– Она умерла?
– Дайте посмотрю. – Дайана опустилась на колени рядом с Бобби. Джон покраснел. – Можешь пощупать пульс?
– Как, если у нее связаны руки?
– Тогда послушай ее сердце.
Дайана наклонила голову и коснулась ухом обнаженной груди Барбары.
– Тихо.
Все замерли, пытаясь услышать то, что могла слышать только она.
– Бьется, – сказала Дайана. – Послушай.
Бобби никогда не любил прикасаться к Барбаре, и теперь, когда ему пришлось это сделать, не знал, куда отвести глаза, чтобы не видеть ее. Поэтому он зажмурился и прижался ухом к ее телу. Снова наступила тишина.
Через пару мгновений он произнес:
– Ага.
– Фух, – с облегчением выдохнул Джон.
– Зачем это все? – спросила Синди. – Вы же все равно ее убьете.
– Но не так, – сказала Дайана. – Это все испортит. – Она выпрямилась. – Ладно, давайте занесем ее внутрь. Все в порядке.
Они закинули ноги Барбары на опущенный задний борт, а затем, используя их как опору, все вместе подняли ее и загрузили в машину.
– Она теперь вся грязная, – проворчала Синди, словно критикуя их работу.
– Не вся.
– Нет, вся. – У Синди были свои стандарты. – И волосы все спутались.
– Придется ее помыть. – Дайана впервые посмотрела на Синди как женщина на женщину и согласилась.
– И расчесать ей волосы. И все это придется делать мне.
Бобби, не обращая на них внимания, сказал:
– Я уберу у нее кляп.
– Чтобы она начала орать здесь?
– Это необходимо. Ей очень тяжело дышать.
– Нет!
– Она не будет кричать, – сказал Бобби.
– Ладно, тогда убирай. Это будет на твоей совести.
– Хотите, чтобы она умерла здесь и сейчас?
Ему потребовалась помощь, и он ее получил. Уложив Барбару в заднем отсеке фургона, они перевернули ее на бок и держали, пока Бобби отклеивал скотч и вытаскивал кляп.
– Давай я возьму, – предложила Дайана, протянув руку. – Синди, принеси еще клейкую ленту, весь рулон.
–
– Отпечатки пальцев. Придется выбросить это вместе с другими вещами, подлежащими сожжению. И в любом случае мы должны снова заклеить ей рот.
Бобби, казалось, сразу понял, что Дайана имеет в виду.
– Это верно. Скотч – лучшая вещь в мире для удаления отпечатков пальцев. Делай, что она говорит. – Он снова переключил внимание на свою пациентку. Его лицо превратилось в миниатюрную копию отцовского, стало серьезным и озабоченным. – Она еще плохо дышит. – В его голосе читалась искренняя обеспокоенность.
– Почему?
– Откуда мне знать?
– Что будем делать?
Бобби задумался. Он полагал, что в подобной ситуации настоящий врач сделал бы что-нибудь быстрое и умное – кислородную терапию, стимулирующую инъекцию, да мало ли что. К сожалению, он был всего лишь сыном врача, и никаких инструментов у него под рукой не было. Но потом он вспомнил.
– Искусственное дыхание.
– Ага.
– Что?
– Джон ударил ее…
– Джон?
– Ну, да, – признался Джон. (На самом деле, в какой-то степени каждый из них смог бы сделать искусственное дыхание. Они учились этому в бассейне Брайса у своих родителей, а старшие дети еще раз проходили это в школе.)
– Подкатите ее ко мне. – Джон забрался в фургон, а остальные дети переместили Барбару. – У нас же нет дыхательной трубки. – Он огляделся по сторонам, как бы заранее извиняясь за неудачу.
– Просто сделай это.
– Нужно открыть ей рот.
– Вот… – Немного неуклюже, но Бобби все-таки сумел разжать челюсти Барбары. – Сейчас.
Словно повторяя полученные уроки, Джон сделал глубокий ровный вдох, наклонился, приник губами к ее губам и выдохнул. Еще раз втянул в себя воздух и повторил процедуру. При этом он встретил некоторое сопротивление.
– Здорово! Так держать.
– Получается, – сказала Дайана.
Джон снова наполнил свои легкие и снова вдохнул воздух девушке в рот. Поскольку это была Барбара, он делал это нежно и аккуратно (хотя завтра ему предстояло участие в ее убийстве).
Теперь она запротестовала по-настоящему.
– Нет…
Он сделал ей еще один вдох.
– Мне это не нужно. – Барбара попыталась отвернуться, и поскольку она была пловчихой и наверняка могла оценить свое состояние, Джон остановился.
Синди вернулась под навес.
– Что происходит?
– Ничего, – ответила Дайана, успокаивая и ее и себя. – Все хорошо. Залезай.
Четверо детей поехали в заднем отсеке фургона, рядом с Барбарой, а Дайана села за руль.
Вставив ключ в замок зажигания, она нажала на педаль газа, как делала это на семейном «Шевроле», повернула ключ и завела мотор. Автомобиль ожил: вспыхнули и погасли фары, заурчал кондиционер. Можно было ехать.