Пойманные под стеклом
Шрифт:
кнопки, он кидает камень и я задерживаю дыхание, лучше бы я закрыла сейчас глаза, так как
совершенно ясно, что камень пролетел очень далеко от нужного места. Дерьмо, теперь они
нас поймают! И мы точно не отделаемся арестом. Мы просто исчезнем.
– Дерьмо, -шипит Абель.
Вместо того, чтобы попасть в камеру, камень врезается в дерево, отлетает и летит прямо в
голову туристу. И пока я еще в ужасе хватаю воздух, множество надсмотрщиков бежит к
кричащему мужчине.
–
– В меня стреляли.
– Мне нужно выйти! Сейчас же!, - шепчет Абель.
– Ты не можешь этого понять.
– У тебя есть еще один?
– я хватаю его за локоть, чтобы он не убежал.
Он кивает, вытаскивает второй, действительно большой камень, из кармана и пытается
незаметно передать мне.
– Нет, ты должен бросить его, - говорю я.
– Ты целишься гораздо лучше.
– Камера
поворачивается, осматривая пространство.
– Давай!
– А если я снова не попаду? И в конце концов кого-нибудь убью?
Не поворачивая головы, я смотрю на камень в руке Абеля. Его опасения не безосновательны:
камень огромный и Абель бросает с порядочной жестокостью. -Тогда держись.
Надсмотрщик между тем запросил носилки. Если сейчас кто-нибудь повернется и заметит,
как мы здесь стоим в стороне, мы пропали, это ясно как день. Абель должен бросить камень
и сейчас же. Или он бросает, или мы должны уносить ноги как можно скорее.
– Давай, бросай уже!
Камень летит в воздухе, а секундой позже трескается стекло камеры. Остатки пластика и
стекла падают на землю, и сразу прибегает еще больше надсмотрщиков. Абель мельком
смотрит на меня, а затем бежит прочь и присоединяется к быстро растущей толпе.
– Кто только додумался пойти на это!
– возмущается он.
– Это же чистая смерть!
Я набираю немного воздуха и выскальзываю за ограничительную линию, перепрыгиваю
корни растущего дерева. Очень мало бедных могут бегать как я. Большинство жителей
второго класса не поймут нас. Но из-за определенных обстоятельств , мы тренируемся, бегаем
через проулки, максимально учащаем наш пульс и используем запретный обществу
кислород.
Через некоторое время я останавливаюсь и вытаскиваю нарисованный от руки план
резервации биосферы. Место, на котором стоит ильм, отмечено крестиком. Но даже без
рисунка дерево сложно пропустить: его ветки выглядят как огромные расправленные крылья.
Его необъятные размеры сбивают мое дыхание, но у меня нет времени смотреть и вздыхать. Я
открываю рюкзак, вытаскиваю веревку и перекидываю её через толстую ветку. Затем достаю
секатор из рюкзака, убираю в задний карман и начинаю карабкаться. Когда
ветке, я отпускаю веревку и использую наросты и развилки веток, как опору для моих рук и
ног. Я не думаю о том, что могу сорваться, так как долго тренировалась и меня полностью
подготовили для этой миссии, и потому я концентрирую себя на черенке. Для того, чтобы без
ущерба доставить его через пустошь в рощу мятежников.
Наконец я вишу на ветке и передвигаюсь по ней только на руках, откусываю пару черенков и
бросаю их вниз. Я начинаю спускаться, несмотря на то, что намного охотнее осталась бы
здесь наверху и вместе с Абель подышала бы свежим настоящим воздухом. Прижаться к
большой ветке ильма. Или лучше к Абелю. Но это невозможно.
– Никаких романов между
повстанцами!
– гласит закон Петры.
– Любовные отношения только усложняют все и наносят
ущерб решимости - говорит она. И она права. Когда я выбрала Абеля для этой миссии, то
полностью скрывала, что он еще не совсем готов. Я хотела просто использовать шанс
потренироваться с ним вместе.
Но сейчас не самый подходящий момент, чтобы ломать голову над этим. Надсмотрщики
сметут осколки и остальные посетители устремятся к выходу. Быстро как могу, спускаюсь
вниз; собираю черенки. Хватаю рюкзак и бегу назад, мое сердце бьется с бешеной скоростью.
Когда я приближаюсь к месту с деревом, от которого ведет желтая тропинка, нагибаюсь и
ползу дальше. Никто не обращает на меня внимание, когда я встаю и проскальзываю к
Аделю, он оборачивается ко мне и улыбается, слегка отдаляясь от толпы.
Наконец мы следуем за последней группой туристов, через вращающуюся дверь в темный
тоннель, который связывает биосферный заповедник с куполом. Воздух сразу же меняется:
больше не пахнет свежестью и зеленью, а скорее пластиком. Когда мы достигаем конца
туннеля, то двигаемся подчеркнуто спокойно и расслаблено, предусмотрительно не превышая
скорости трех миль в час. Не хватало еще, чтобы радар зафиксировал нас.
Мы находимся в зоне 1 с их чистыми улицами и зеркальными зданиями. Прохожие
безупречно одеты. Сплошь самодовольные лица под масками для дыхания. Здесь все без
исключения премиум-граждане, которые, когда видят нас, отворачиваются. По возможности
незаметно, конечно.
Мы двигаемся дальше и дальше в сторону центра купола, и несмотря на то, что нет никакой
стены или электрического забора, которые отделяли бы зоны друг от друга, граница между
областью привилегированных и зоной 2 видны сразу: вместо зеркальных зданий и