Поймать ночь
Шрифт:
Маленький Зарек так свирепо смотрел на них, словно готов был убить их прямо на месте. Отец выхватил плеть из рук Валериуса и снова приступил к избиению.
Выражение его лица ужаснуло Валериуса, и он выбежал из комнаты, задыхаясь от рыданий. Казалось, что его сейчас стошнит. Пробежав через римский внутренний дворик, он упал у огромного фонтана в центре атриума. Скрестив руки и прислонившись к краю фонтана, он опустил на них голову.
– Извини меня, извини, извини, - повторял он вновь и вновь,
Его отец выбежал из дома, приближаясь к нему.
– Валериус!
– прокричал отец, подойдя к ребёнку.
– Что ты делаешь?
Валериус не ответил. Тогда отец схватил мальчика за волосы, подняв с земли.
Ужас на лице мальчика ожег Табиту.
– Ты жалкий маленький слизняк, - глумился он.
– Мне стоило назвать тебя Валерией. Ты больше похож на женщину, чем на мужчину.
И тогда отец занес руку и ударил наотмашь с такой силой, что от прокатившегося эха несколько птиц в испуге взметнулись ввысь. Потеряв равновесие, Валериус упал на землю.
Нос и щека были в крови. Валериус попытался подняться на ноги, но отец хлестнул плетью поперек спины. Мальчик моментально упал.
Но отец продолжал стегать его.
Валериус прикрывал голову, пока удар за ударом осыпали его маленькое тельце.
– Вставай, - прорычал отец после двадцати ударов плетью.
Валериус плакал так сильно, что не мог говорить.
Отец пнул его по ребрам.
– Вставай, черт тебя дери, иначе дам ещё столько же.
Табита не могла представить, как ему удалось справиться, но он, дрожа и шатаясь, встал на ноги. Его одежда была изорвана в клочья, лицо в грязи и крови.
Отец схватил сына за горло и прижал разодранной спиной к шершавой, каменной стене так, чтобы ещё больше ободрать плоть.
Табита съежилась от боли и сочувствия, пытаясь представить, как мог такой юный ребенок, держаться на ногах и не падать.
– Ты будешь стоять здесь до наступления ночи и, если хотя бы согнешь колени, я прикажу бить тебя каждый день, пока не научишься терпеть боль. Ты понял меня?
Валериус кивнул.
– Маркус!
– закричал отец.
Из дома выбежал другой мальчик, чуть постарше и похожий на Валериуса.
– Да, отец?
– Следи за братом. И зови меня, если он присядет или хотя бы пошевелится.
Маркус улыбнулся в ответ, как будто ему только что преподнесли подарок.
– Да, господин.
Отец развернулся и ушел. Едва он скрылся с глаз, брат со смехом повернулся к Валериусу.
– Бедный маленький Вал, - сказал он с издевкой.
– Интересно, что отец сделает с тобой, если ты упадёшь.
Маркус ударил ему прямо в живот.
Валериус застонал от боли, но не сдвинулся с места.
Маркус только сильнее разозлился.
Рыкнув на Валериуса, он начал
– Отец!
– позвал Маркус и побежал к двери, за которой скрылся их отец.
– Он упал!
Табита отвернулась, боясь очередного наказания. Она уже видела живьем его спину. Проводила руками по этим шрамам, которые он сносил с достоинством и грацией.
Этот мужчина должен люто ненавидеть своего отца, но всё же Табита ни разу не слышала от него ни одного плохого слова. Он просто продолжал жить, выдержав все испытания и держа при себе эти мучительные воспоминания.
Для нее он был исключительным.
Зеркало померкло.
– Это ничего не меняет, - сказал Зарек, скривив губы.
– Да, его тоже избили, но это не отменяет тот факт, что он пытал…
– Греческого солдата, чья армия напала на римское поселение, - перебил его Эш.
– Всех женщин и детей заперли в храме Минервы и сожгли дотла. Валериус явился с армией, чтобы остановить их, пока те не убили еще больше невиновных людей.
Зарек презрительно усмехнулся.
– Не все были невиновными.
– Нет, - произнесла Табита, её горло сжалось.
– Но он был военачальником в жестокое время.
– Да, - спокойно подтвердил Эш.
– И делал то, что должен был.
Зарек фыркнул.
– Да, конечно. Валериус всю свою смертную жизнь пытался угодить своему отцу, пытался вызвать за себя гордость у этого животного.
– И когда вы были детьми, он настолько боялся вашего отца, что каждый раз в его присутствии заикался, - ответил Эш, опровергая слова Зарека.
– Чтобы понравиться семье, он никогда не противостоял их жестокости.
– Никогда?
Табита опять посмотрела в зеркало, отображающее спящего маленького Валериуса, примерно восьми лет. Ее сердце учащённо забилось от вида мирно посапывающего ребёнка.
Но потом дверь его спальни распахнулась.
Валериус подпрыгнул, когда свет от лампы упал на него.
Отец стащил его с кровати и буквально швырнул на пол. Валериус взглянул на отца и затем на того, кто держал лампу.
Это был Маркус.
– Что это?
– спросил отец, кидая в него попону.
Валериус побледнел.
– Что это за покрывало, Зарек?
– спросил Эш.
Синие глаза Зарека похолодели.
– Это дерьмовая попона для старой лошади, которую одной зимней ночью мне дал этот маленький ублюдок и за это меня избили.
– Валериус!
– выкрикнул отец, дав пощёчину сыну.
– Отвечай мне.
– П-п-попона.
– Я видел, как он дал её рабу, отец, - сказал Маркус.
– Так делал Мариус. Он не хотел, чтобы раб замёрз.