Поймать принцессу

Серганова Татьяна Юрьевна

После чего начала теребить браслеты, сковывающие мои запястья и тело. Еще немного и начну привыкать к ним, как и к собственной беззащитности, не способности применять дар и отстаивать своё право.

От одной только мысли об этом меня передёрнуло.

– Унеси всё, - скомандовала я, поднимаясь, и отправилась на балкон, где долго стояла, сжимая каменные перила и глядя перед собой.

Эндорет должен помочь. Он обязан вытащить меня отсюда. Иначе… я просто не смогу здесь жить.

Платье я выбирала недолго, остановив свой выбор на тёмно-синем длинном наряде с широким подолом

и рукавами. У него был глухой воротник, который застёгивался на десяток мелких тёмных пуговичек. Края украшены серебряной вышивкой, ручейками поднимающаяся снизу вверх. На голову надела прозрачный тёмный палантин, на котором были вышиты серебряные звезды. От украшений отказаться не получилось. Я уже поняла, что здесь чем больше на себя навешаешь, тем почетнее. Поэтому пришлось смириться и согласиться. Массивные перстни с драгоценными камнями, ожерелье, тяжелые серьги, болезненно оттянувшие мочки ушей.

Я даже смотреть не стала в зеркало, сразу отправившись к выходу. Старушка распорядилась, чтобы ужин больше не проходил в моих покоях, выбрав для этого другое место. И я, кажется, знала причину такого решения.

В сопровождении служанки и охраны я спустилась на этаж вниз и прошлась по огромным залам, пока не вышла в комнату, что очень напоминала оранжерею или летний сад. Исключение было в том, что стеклянных стен здесь не было, зато было много растений, цветов и деревьев, журчал небольшой фонтан, который венчала статуя полуобнаженной девушки. Пели птицы, а по полу важно шагали диковинные создания, напоминающие огромных куропаток, только сине-зелёные со смешным хохолком. Но больше всего поражал их хвост - огромные длинные перья невероятной расцветки и красоты.

– Это павлины, ану джи, -сказала служанка, заметив мой интерес.

Именно здесь нам и накрыли столик.

Стоило мне появиться, как Дулит тут же вскочил с кресла из ротанга, задев при этом круглый столик. Стоящая на нём посуда и приборы жалобно звякнули, а небольшая ваза с цветами едва не упала, завалившись на бок. Но мужчине каким-то чудом удалось поймать её и водрузить на место.

– Извините, - смущенно произнёс он, убирая большие руки себе за спину.

Такой простой жест, а я неожиданно успокоилась, ободряюще улыбнувшись.

– Ничего страшного. Поздравляю вас с победой, - произнесла, подходя ближе. – Вы её заслужили.

– Спасибо.

Он смутился еще больше, не сводя с меня восторженного взгляда. На меня никто так не смотрел. Словно я была звездой, спустившейся с небес и одарившая несчастного поданного своим величественным светом. И это смущало и нервировало.

– Присядем? – спросила я, когда молчание затянулось.

– Да-да, - закивал тот и попытался сесть, вновь задев ногой столик.

Опять зазвенела посуда, но ваза на месте устояла, лишь дрогнула едва заметно.

Мужчина виновато на меня глянул, ожидая реакции за свою неловкость.

– Ничего страшного, - успокоила его я. – Всё хорошо.

Кажется, старушка выбрала не самое удачное место для званного ужина, слишком тесное и мелкое для такого великана. Представив на мгновение как Дулит будет брать своими огромными руками крохотную посуду из тонкого фарфора, я

невольно прыснула и принялась растилать салфетку на коленях.

– Я, - произнёс тихо мужской голос.

Тёмная тень отделилась от стены и на свет вышел мой незваный гость.

– Эндорет, - опуская статуэтку, произнесла я удивленно. – Что ты здесь делаешь?

Взгляд зелёных глаз быстро осмотрел меня с головы до ног, задержавшись на голых ступнях чуть дольше необходимого, а я неловко переступила с ноги на ногу. Затем его взгляд снова пополз вверх.

– С тобой всё нормально? – неожиданно хрипло спросил он.

– Да, всё хорошо. А что с тобой?

– Со мной? – подходя ближе, переспросил мужчина и зелёные глаза опасно заблестели в темноте.

– Твой голос, - пояснила я. – Он какой-то странный. Ты заболел?

Эндорет застыл, странно ухмыльнулся и покачал головой:

– Не совсем. До этого момента был уверен, что нет.

– Тебе нужны лекарства, - пытаясь удержать тюрбан на голове, взволнованно произнесла я. – Обильное питьё. Здесь есть мёд?

– Понятия не имею.

– Со здоровьем шутить нельзя. Наверное, грязь в яме была холодной, вот ты и заболел, - подытожила я.

Сооружение из полотенца удержать на голове не удалось и пришлось избавиться от него. Влажные волосы упали на лицо и плечи, на секунду лишая обзора.

– Ой, - пробормотала я, пытаясь убрать прилипшие пряди назад.

Правда в ту же секунду застыла, чувствуя осторожное прикосновение горячих пальцев к щеке.

– Я помогу, - тихо произнёс мужчина, взяв одну из мокрых прядей. – Только не двигайся.

Я и не пыталась, стояла загипнотизированная его взглядом, чувствуя, как горячий ветерок ласкает мои волосы, и влага медленно испаряется.

А еще я отчётливо чувствовала исходящий от него жар.

– Вот и всё, - произнёс Эндорет, опуская руку, но отступать не спешил, как-то слишком пристально изучая моё лицо.

– Ты горишь, - прошептала я, осторожно касаясь подушечками пальцев его колючей щеки.

– Горю, - совершенно серьёзно ответил он, поймав мою ладонь и прижав сильнее к себе.

– У тебя температура.

– Не думаю.

И он так близко, что трудно дышать. Сердце бешено застучало в груди, а кожа загорелась так, словно и у меня поднялась температура. Всего лишь какие-то три десятка сантиметров между нами, крохотный шаг и преград больше не будет. Кроме той, что не разрушить простым движением. Слишком разное социальное положение, слишком много различий между нами.

Я моргнула, отводя взгляд и первая отступила, пытаясь успокоиться.

– Так зачем ты здесь?

– Я волновался.

– Волновался? Почему?

– Ты с этим дикарём одна.

– Он не дикарь, а рядом была охрана.

– Вчера она тоже была, - мягко заметил он и я снова покраснела, вспомнив прошлый вечер, и чем он едва не закончился.

– Тебе не стоит волноваться. Дулит вёл себя прилично, не приставал. Мы много разговаривали. А потом он подарил мне цветы, - пояснила я.

– Это хорошо, - задумчиво заметил Эндорет и я кожей чувствовала его пристальный взгляд. – Но я пришел не только за этим.