Поймать Шалтая

Лапин Андрей

– Нет.

– Тысячи?

– Не мучайте себя, полковник. Их было всего двадцать шесть. Из которых шестеро оказались лесными сумасшедшими, четверо - журналистами и один оказался крупной человекообразной обезьяной, которую зачем-то обрядили в ветхий парадный мундир старого образца. Плюс труп, который привезла ваша экспедиция.

– И что это означает?

– Это означает две вещи. Первое: Тайный Легион, армия и остальные спецслужбы прогнили насквозь. Они на девяносто девять процентов состоят из разного рода шалтаев. Отсюда вытекает второе: бороться с шалтаями они не будут. Все, на что они способны - это имитация борьбы, да и любой другой деятельности тоже.

–

Но это же конец...- прошептал Броз.

– Да. А знаете почему?

– Почему?

– Я долго над этим думал и пришел к заключению, что со всем этим ничего нельзя поделать потому, что наши шалтаи скрываются внутри каждого из нас. Их бесполезно арестовывать, изолировать от других шалтаев и даже расстреливать. Внутренние шалтаи снедают нас изнутри, Броз. Всех нас - и фефе и милитаро. Вот так.

– Но неужели им ничего нельзя противопоставить?

– На этот вопрос так просто не ответишь. Теоретически с внутренним шалтаем можно бороться, но фронт этой борьбы должен проходить через сердце каждого подданного Империи Бизэ. Внутреннего шалтая нужно выдавливать из себя по капле, полковник. И делать это ежедневно, ежечасно, ежеминутно и ежесекундно. Но это путь для фефе. Милитаро этот путь не подходит. Из-за раннего ухода из жизни у нас на это просто нет времени. Мы должны быстро поймать своего внутреннего шалтая, а затем взять и задушить его.

После этих слов в кабинете установилась полная тишина. Броз сидел неподвижно, как статуя и механическим движением щелкал пальцем по кончику давно погасшей сигары, как бы сбивая с него невидимый пепел. Полковник Ю вытянул перед собой ладони, а затем начал сжимать и разжимать пальцы.

– Знаете, Броз,- сказал он.- Иногда я просыпаюсь ночью и делаю это упражнение. И, представьте себе, порою мне кажется, что мои пальцы с каждым разом сжимаются все медленнее и медленнее, что они словно бы деревенеют прямо у меня на глазах. И тогда я понимаю, что мой внутренний шалтай не дремлет. Мне кажется, что он постепенно захватывает контроль над моим телом и моим мозгом. Это означает, что я должен бороться с ним любыми доступными средствами. Но любые слова в этой борьбе ничего не значат, здесь важны только действия. И прямо сейчас я намерен совершить такое действие. Я сейчас же закрою ваше дело, полковник, и подпишу этот пропуск. Сейчас я полностью вас оправдаю, Броз, я вас ре-а-би-ли-ти-ру-ю. Это действие будет моим актом борьбы с внутренним шалтаем на сегодняшний день.

Ю придвинул к себе массивную чернильницу, дрожащими пальцами обмакнул в нее перо и что-то написал на последнем листе толстой папки, а затем отбросил ее на край стола. После этого он расписался на клочке серой бумаги и протянул его Брозу.

– Это все, полковник,- сказал он.- Это все, что я могу для вас сделать. Вы свободны. Ж и Ж1 ждут за дверями. Они вас проводят. Я желаю вам поймать своего внутреннего шалтая и задушить его. Во всяком случае, не сдавайтесь, и боритесь с ним столько, сколько сможете. Это все. Прощайте.

Броз встал, щелкнул каблуками, резким движением развернулся к двери и сделал несколько шагов. Уже взявшись за ручку он повернул голову влево и не оглядываясь назад, спросил:

– Что со мной теперь будет?

– То же, что и со всеми достойными гражданами нашей Империи. Со всеми теми, кто каким-то чудом удержался на краю пропасти и не свалился в мутный омут шалтайства. Я думаю, что штабные шалтаи отправят вас на Асыкский фронт. Это самый легкий способ избавиться от вас, Броз, а на большее они уже давно не способны.

– Честь имею,- сказал Броз и вышел в коридор.

К нему сразу же подошли капитаны Ж и Ж1. В руках Ж1 была

плотная черная повязка. Брозу завязали глаза и за руку повели его к солнечному лифту, а потом он долго ехал вниз и обдумывал то, что случилось с ним в кабинете Ю. В конце концов, он пришел к выводу, что без организации Шестого Термояда с внешними шалтаями не справиться все равно, а организовать его нельзя и значит они непобедимы. Похоже, полковник Ю был полностью прав, и сейчас не оставалось ничего другого, как только сосредоточится на поимке своего внутреннего шалтая с последующим его удушением.

В холле небоскреба Брозу вернули аксельбанты, портупею, брючный ремень и подтяжки (подтяжки были чужими, Броз никогда не пользовался подтяжками) и вежливо указали на выход.

Оказавшись на улице, он заложил руки за спину и прогулочным шагом направился в сторону жилого квартала. На столичных улицах кипела жизнь от которой он уже успел отвыкнуть, и которая сейчас казалась ему ужасно неинтересной, а до его небоскреба отсюда было всего два квартала. Наблюдения за городской суетой пробудили в душе полковника старые чувства безразличия смешанного с презрением и ощущение тоски по чему-то далекому и несбыточному. Впрочем, сейчас Броз чувствовал и нечто новое, свежее, так сказать.

Новым ощущением было то, что он теперь понимал - вокруг кипит шалтайская жизнь. Городские шалтаи бежали ему навстречу, они обгоняли его, сталкивались друг с другом и иногда замирали возле вывесок ресторанов, продуктовых магазинов и входов в бордельные подвалы. "Очи красные, очи белые, как боюсь я вас",- пел липкий дрожащий голос в одном из таких подвалов. Шалтаи не замечали Броза, а он старался не смотреть на них.

Вскоре Броз подошел к парадному своего небоскреба, прошел через пустой холл, сел на солнцелифт и медленно поехал вверх. В квартире полковника царил полный хаос - повсюду были разбросаны его личные вещи, бумаги и одежда. Броз не обратил на весь этот бедлам никакого внимания. Он прошел в спальню и тяжело завалился на кровать. Когда голова полковника коснулась подушки, он подумал о том, что хорошо бы было уйти от всех этих бесконечных проблем в джунгли и жениться там на какой-нибудь совершенно дикой очхуе. "Стоп,- подумал Броз.- Стоп. Это говорит во мне мой внутренний шалтай. Нужно бы собраться с силами, поймать его и задушить, но я сейчас не смогу никого поймать. Я слишком устал. Может быть, завтра. Или послезавтра. А сейчас мне нужно поспать... поcпать... спать... спать..." Через минуту он уже забылся тяжелым сном без сновидений.

***

Все кончилось тем, что полковник Броз, за допущение несанкционированного расстрела гражданского лица, был разжалован до майора именным приказом фельдмаршала Кебзо. После разжалования его отправили в продолжительный неоплачиваемый отпуск, а затем назначили командиром пехотного батальона и направили для дальнейшего прохождения службы в долину Тиле, где по-прежнему находился самый опасный участок Бизэ-Асыкского фронта. Штуцер, из которого был произведен роковой выстрел, был конфискован органами дознания.

Сам Броз принял свое разжалование стоически, так как подобный поворот событий вполне укладывался не только в шалтайскую теорию полковника Ю, но и в его личную философскую концепцию чудовищных Игрищ Судьбы, а от штабных шалтаев он не ожидал ничего хорошего.

Майор храбро сражался в долине Тиле, сдерживая наступление превосходящих сил Федерации Асы и вскоре получил под свое командование пехотный полк. Правда, в этом полку оставалось всего четверть личного состава и только два здравомыслящих офицера, но подобное положение дел на Бизэ-Асыкском фронте считалось обычным явлением.