Поймай ветер в поле. Удержать ветер

Снегирева Ирина

Ксения Хадерсон, середина июня

Сегодня мне наконец-то от мамы снова пришло письмо. Оно было наполнено радостью и тревогой. Мама писала, что через несколько месяцев у меня появится еще одна сестренка или братик. И я этому была совершенно искренне рада. Кто-то маленький, от любимого князя, это же прекрасно!

А тревогой- нам наконец раскрылось чудовищное положение жителей Прибрежного и соседних с ним княжеств. Бабушка запаниковала, так и не дочитав строки письма до конца. И даже хотела отдать распоряжения, чтобы собираться, запрягать карету и немедленно мчаться спасать маму. Но, к счастью,

на обороте письма было четко написано, что подобная эпидемия не касается оборотней и их пар. А вот для людей она очень опасна. И сейчас ведется весьма активная работа по спасению населения и нераспространения заразы дальше, вглубь материка. Особенно в те места, где проживают люди.

— Счастье, что у нас такой зять! — воскликнула бабуля и приказала принести бутылку рейнского вина, чтобы прийти в себя от важных новостей.

— Да уж, князь Радомир- это спасение Ярославы, — подтвердил дедушка, кивком головы согласившись, что вино сейчас очень даже не помешает.

А я была рада за маму, за Радомира и за нас всех вместе взятых. Хорошие и добрые вести, они должны вселять надежду, что всё будет замечательно. А еще мне хотелось, чтобы эта эпидемия всё-таки стихла. Ведь и среди моих друзей в Белогории было немало людей.

Эта же мысль согревала меня и в момент получения маминого письма. Она же доставляла радость и на другой день, когда мы с бабушкой и Ником направлялись навестить тётушку Оливию. Карета грохотала по каменной мостовой, привычно поднимая пыль, но наши окна были только слегка приоткрыты, чтобы хоть немного свежего воздуха проникало внутрь. И даже в такую жару центральная улица столицы была перегружена. То кто-то скакал мимо, торопясь по своим делам, невзирая на зной и высокую температуру. Кто-то бранился, так как его телега не разъехалась с другой. … Всё как обычно. Людской гвалт и бурная городская жизнь. До моего слуха донесся приближающийся цокот множества копыт и бабуля осторожно, одним пальчиком отодвинула кружевную занавеску.

— Огюст Версальский в сопровождении гвардейцев, — доложила она и снова прислонилась к обитой бархатом спинке сиденья, отпустив занавеску. — Брат Клариссы задержится в нашей стране еще какое-то время.

— Зачем? — спросила я не из интереса, а просто для поддержания разговора.

— Изучает соседние страны изнутри, — отозвалась бабуля, — например, не далее как на прошлой неделе…А!

— Караул! — вскрикнул Ник и растопырил руки, пытаясь удержаться и не упасть.

Я и сама стукнулась затылком, но стерпела. Почти сразу дверца кареты открылась, и показался кучер. На его лице было сплошное раскаяние и досада.

— Миледи, — обратился он к бабушке, — не серчайте, будьте добры!

— Что такое? — нахмурилась бабуля, поправляя новомодную шляпку с алыми маками.

— Котенок, будь он неладен! Бросился под копыта. И откуда только взялся?!

— Котенок? — переспросила растерянно бабушка, а я тут же выскочила из кареты и побежала вперед.

Принц Огюст, вместе с гвардейцами, приблизился к нам. Но я на них не обратила внимания. Меня интересовал маленький шерстяной комочек, что так пронзительно и жалобно пищал, оповещая о своём страхе и испуге на всю округу. Котенок сидел как раз под копытами, и просто так к нему было не подобраться.

— Кис-кис, — позвала я, не зная как выманить его.

— Леди! — донесся голос кучера, — погодите немного,

сейчас мы его спасем. У меня есть чем его выманить.

— Кис-кис, — продолжала я звать котенка, который видел меня, смотрел в мою сторону, но по-прежнему не двигался. И я даже не слышала уличного шума, целиком сосредоточившись на несчастном зверьке.

— Осторожно, леди! — вдруг раздался знакомый голос, и я вздрогнула, оглядываясь. Огюст Версальский спрыгнул с коня, одновременно один из его гвардейцев схватился за упряжку, удерживая наших лошадей.

Быстро, словно всегда только этим и занимался, принц нагнулся, вытягивая руку. Затем ухватил за шкирку котенка. Испуганный зверек запищал ещё сильнее, но теперь он был в безопасности! Молодой мужчина очень осторожно посадил малыша на руку, пальцами провел по его ребрам, не получив в ответ жалобного крика. И только после этого принц удовлетворенно усмехнулся задорной мальчишеской улыбкой.

— Жить будет, — с какой-то теплотой произнёс Огюст, а потом взглянул на меня. — Держите своего зверя.

— Он не мой, — отозвалась я, понимая, что страх за рыжего котёнка, который возник совсем недавно, почти прошел. — Но именно Вы его спаситель, стало быть, кот Ваш, ваше высочество.

— Хорошо, возьму с собой во дворец, — усмехнулся Огюст, очень бережно прижимая к себе притихшего котёнка, — только имя Вы дадите ему прямо сейчас.

— Шустрик, — выпалила я первое, что пришло на ум. На самом деле так звали котенка у нас в Белогории. Но кто помешает местную зверушку назвать так же?

— Шустрик, — задумчиво произнёс Огюст и почесал пальцем шейку малышу. Тот зажмурился и от удовольствия замурлыкал. Громко. — А что, очень даже подходит!

— Спасибо Вам большое за его спасение. Вы просто герой! — произнесла я, — всего доброго, принц.

Мы уехали, но прежде чем тронуться с места я видела, как Огюст сунул кота себе за пазуху. Бабуля ничего мне не сказала на это происшествие, только многозначительно приподняла бровь и мило улыбнулась. Оставшийся путь я молчала. Котенок напомнил мне Лёлю в самые первые дни, когда она смогла оборачиваться. И от случайного воспоминания хотелось ехать не в гости, а туда, в Белогорию.

Но эта неделя так просто не закончилась. И уже на другой день после происшествия с котенком ко мне с визитом явилась Сильвия. Я ещё из окна заметила карету с их гербом на дверце, а потому поспешила навстречу. С того момента, как я отказалась выйти замуж за Лео, мы с подругой виделись всего один раз и то мельком, в кафе. Мне было больно, ведь я по сути ничего ей не сделала и вместе с тем понимала обиду за брата. Возможно, долговязый Лео меня действительно полюбил, только я не готова жертвовать собой ради непонятной цели.

— Ксения, — с ходу произнесла подруга, тряхнув высокой прической, от чего её рыжие волосы словно огонь затрепетали. Приветствия был пропущены, но меня они сейчас тоже мало волновали. — У меня к тебе важной дело!

— Здравствуй, Силь. Что-то произошло? — произнесла я, сцепив руки в замок перед собой. Мы находились в холле, по-прежнему уставленном цветами, что не могло не ускользнуть от цепкого взгляда подруги.

— Я пришла к тебе сказать, что пусть ты и отказала Лео, это твои с ним отношения. Но ведь от меня и нашей дружбы ты не откажешься, правда? — спросила она нарочито бодро. Но в её голосе мне послышалось волнение.