Пойми и прости

Моннингер Дж. П.

– На рапирах, – поправил он. – А теперь иди в женскую раздевалку и надевай костюм. Закроешь свои вещи на ключ. Приготовься встретить свою безвременную смерть на конце моего меча.

Я

посмотрела ему в глаза.

– Все это фехтование – какое-то оно фрейдистское. Сконцентрировано на пенисе.

– Именно.

– Это могут быть твои последние минуты жизни, Джек. Насладись ими.

– Посмотрим.

Зорро засмеялся. Он наблюдал за нашей перепалкой.

– Американцы, – сказал он и покачал головой.

– Да, черт возьми, – сказала я, повернувшись к нему, и взяла форму со стойки.

Стоя напротив мужчины, от которого ты без ума, в фехтовальном костюме и держа шпагу в руке, осознаешь несколько вещей. Во-первых, невозможно выглядеть стройняшкой в фехтовальном костюме. Во-вторых, если тебе повезет, твой мужчина будет стоять напротив тебя и выглядеть в каком-то роде великолепно, повернувшись под особым углом, чтобы избежать потенциального ранения. Его улыбка решительная и радостная.

Это досадно, но, в-третьих, ты замечаешь, что твой дискомфорт подпитывает его удовольствие. Он приподнимает свой шлем и улыбается тебе, предлагая поменять угол локтя во время выпада, а тебе хочется поцеловать его, убить его и прежде всего вонзить меч ему прямо в грудь, чтобы ощутить победу хоть на миг, ведь большую часть времени он делал из тебя подушечку для булавок.

– Да ты просто неудержимая, – говорил Джек после нашей двадцатой, пятидесятой, сотой схватки. – Кто знал? Я и не догадывался. Настоящая Хезер – отчасти социопат.

– К бою, – сказала я лишь потому, что мне нравилась эта фраза.

– Сейчас, только шлем надену.

Моя рука дрожала. Все мое тело дрожало. Каким бы ни был мой weltshmerz, его уже не было. Джек был прав. Моя кровь бушевала, энергия била ключом, пока Джек медленно опускал свой шлем. Он улыбнулся, и шлем тут же скрыл его улыбку.

Конец ознакомительного фрагмента.