Поющие клинки

Иванушкин Александр

Всё кончается. Кончились и именины. Последний младенец на руках у разодетой в кружева молодухи занявкал превратившись в Нильса. Воды в колодце хватило, а я порядком устал.

— Дёмыч, не заметил кузнеца. Он был ли?

— Никак нет, мой лорд. Не дозвался я его. Молчит и стучит. А рукоприкладством опасаюся. Здоровый больно. И так…

— Что так?

— Ну, кузнецы, они такие.

— Празднуйте, но умерено. Обучишь всех до единого в гильдии и в казарме. И на полигоне погоняешь потом.

— Слушаюсь,

мой лорд. А вы не с нами?

— С вами. Но так, на десять минуток. У меня потом важное будет с Редедёю в коровниках.

— Тогда прошу к столу, мой лорд. И героя легендарного тоже прошу. Всё накрыто давно. Бабы расстаралися.

— Сейчас придем. На кузнеца только посмотрю.

Дёмыч поклонился и убежал. За воротами уже шумел общий стол. Деревенские перемешались с городскими и люди знакомились, делились правдой и слухами, ели, пили, веселились.

Кузница представляла из себя сруб с большим навесом на столбах к нему. Под этим навесом действительно «стучал и молчал» огромных размеров кузнец. Под стеной аккуратно сложены связки длинных пик.

Ну своему лорду-то он ответит. Наверное. Я достал мечи из ножен, протянул их кузнецу, и попросил:

— Посмотри.

Тот перестал стучать и взял мечи в руки. Внимательно осмотрел их и буркнул:

— Точить надо.

— Точи. Раз надо.

Я отобрал бутылку у Милли и попросил её:

— Любимая, принеси кружку воды из колодца.

Но она замерла и смотрела мне в душу светящимися глазами. Лажанулся. Милли услышала только «любимая», а остальное пропустила мимо ушей. И как теперь включить её обратно?

Но она включилась сама. Положила руки мне на плечи, подпрыгнула, чмокнула меня «в лобик» и убежала к колодцу. Ага. Она не пропустила часть сказанного мимо ушей, просто по своему расставила приоритеты.

Кузнец восстанавливал заточку клинка на большом каменном круге, вращая его педалью. Какое имя ему дать? Он как туча, как грозная пружина, что свёрнута в тугой комок и вот вот разразится молниями. Понятно почему Дёмыч не решился на рукоприкладство.

Милли принесла кружку воды и забрала бутылку обратно.

— Твое имя — Лютик.

Возвестил я и выплеснул в хмурое лицо святую воду. Кузнец даже не утёрся. Просто зыркнул на меня лютым глазом и продолжил работать.

— Я за столом с казаками. Закончишь — принесёшь.

Кузнец мне очень понравился. Была в нём такая глубокая, последняя правда, что и не выскажешь её толком.

Нас с Милли ждал чистый торец большого стола. Столов, кстати, было много. Они стояли параллельно друг другу и народ то и дело пересаживался с места на место. Братались, хлопали по кружке, где-то уже пели. Интересно послушать какие тут песни поют.

Ни Виса, ни Пума не было. Ну да, белая кость — жидкая кровь. А вот где Гост? Неужели и в праздник гоняет Бонивура по полигону?

— Милли,

открывай бутылку.

— А может по пшеничке разок?

Попыталась выскользнуть хитрюга.

— Нет. У нас жёсткий график.

— График-шмафик…

Милли надула губки и профессионально выбила пробку из нашей маленькой бутылки.

— Разливай.

Но разлить у нее не вышло. На застолье обрушилась тишина. Народ замер кто с кружкой, кто с куском мяса в руке. Между столов медленно ехали всадники.

Какой же я еще щенок! Нет ни засек, ни застав, ни элементарных дозорных. И почему ты, беспечный лох, решил, что пока не построишь рынок, тебя не найдут? Сам же не так давно наткнулся на дикого лорда. Но времени на саморугань не было.

Всадников было десять. Все в кольчугах и острых шлемах. На остриях шлемов султаны конских волос. При каждом длинная изогнутая сабля и круглый щит. А еще маленький лук и колчан со стрелами.

У главного ничего этого, кроме сабли, не было. Он был разряжен в шелка и меха. И очень нагло улыбался, рассматривая наше окаменевшее сборище. «Авах, обычный герой, налётчик, ур 17, ранг — адепт». У его охраны имён не было.

Дёмыч вознёс руку, типа ухо чешется и внимательно ждал моего сигнала. Не сомневаюсь, как только он даст отмашку, мои казаки и казачки завопят: «Слава лорду!», а я легко сниму этого франта с коня и оторву ему голову голыми руками, не смотря на разницу в уровнях.

По самым приблизительным подсчетам — больше полутысячи благословений одновременно от магов седьмого уровня. Даже без деревенских меня раздует как огра.

Однако за героями стоят лорды. Это тебе не медведь из луговой норы. И значит будет не бойня, а политика.

— Дёмыч, без суеты.

Я встал и выдвинулся навстречу налётчику. Милли наоборот, отступила к кустикам рядом с воротами. Абсолютно правильное действие для стрелка.

Народ начал рассасываться в стороны из за столов. Казаки пришли праздновать обмотанные пращами, потому как оружие. Но без рюкзаков с камнями (они тяжелые).

Так что все городские медленно стягивались к Дёмычу. Он обучил их укладывать «сгинь» и «тресни» разными фигурами по площади и кучно в одиночные цели. Эти ребята были готовы.

А вот не обученные деревенские мешкали. Однако и у них морды выражали свирепую решимость. Ничего. Выживем, Дёмыч обучит.

Авах остановил коня и смотрел на меня сверху вниз. Ой да ладно. Смотри сколько влезет. Никаких реакций я тебе не подарю. Сам припёрся — сам и начинай звучать. И Авах прозвучал:

— Любопытное сборище пьяных героев у маленького замка лорда с пустыми ножнами.

Это заявление не было обращено конкретно ко мне, и потому «конкретно я» бесстрастно молчал. Авах же продолжил свои риторические упражнения.