Поющие клинки
Шрифт:
Достать из этого трясущегося дурня инфу наверное не получится.
— Помыть, накормить, вывести на улицу, посадить под стеной дворца и сторожить пока не приду. Вопросы?
— Благодарствую, что взяли в дружину, вашество лордство, всё исделаю как вы расписали!
Кабан отпустил чучело и оно зазвенело ключами опирая камеру с лордом. Тот отбежал к дальней стене и тоненько завизжал. Что за заморочь?
— Стой. Чего он визжит?
— Так боится, вашество лордство. Он здесь у меня давно. И за собаку, и за бабу, и душу
Тюремщик булькнул распоротым горлом и осел на вонючий пол. Совершенно спонтанное действие. Я отёр кончик клинка о рукав и вернул меч в ножны.
Головной мозг скупо похлопал в ладоши, одобряя действия спинного. Такую тварь может и стоило содержать где-нибудь подальше от солнца для устрашения потенциальных узников, но нет.
Семён подобрал ключи и открыл ими обе клетки. Затем кивнул на мёртвого толстяка и вопросил:
— И кто таких рожает?
— Мамочки их рожают.
Ответил Кабан заходя в клетку с магом.
— Мой лорд, у этого слепого и язык отрезан, и все пальцы на руках. Наверное чтобы не наколдовал чего.
И что с ними делать?
— Нунаконецто!
Позвал я.
Поломанный лорд встал на четыре кости и звонко залаял. Ясно.
Мы покинули тюрьму и её вонь долго не отпускала нас. Такие места нужно заливать бетоном. А где держать преступников? Преступников милосерднее убивать, чем обрекать на подобное.
Третий подвал встретил нас абсолютной темнотой. Мой горшок со светляками остался на Будугаве в местной конюшне. Кабан побежал искать факелы. Я спустился на пару ступеней вниз, чтобы глаза хоть немного привыкли к темноте.
— Пароль!
Хриплый голос из тьмы. Хотелось ответить: «на горшке сидел король», но я сдержался. Вместо этого я благословил говорящую темноту. Серебряный свет вырвал из нее на две секунды привязанного к столбу дедушку. И снова упала тьма.
— Кто тебя здесь привязал, старик?
— Пароль неверный!
Заявил сторож и где-то наверху, в покоях лорда, ударил гонг, а в меня полетела ледяная стрела. Я её увидел, но ни отразить клинком, ни увернуться на узких ступенях не смог. Острая трехгранная сосулька вошла мне в живот прямо сквозь кольчугу, не повредив её.
Я сел на ступени. Двигаться не было сил. Это колдунство забрало всю мою выносливость, как будто я сутки без остановки рубил носорогов с каменной шкурой.
Мимо меня пролетел Семён. Он просто прыгнул мимо ступеней вниз. Несколько раз свистнула сабля. Казак рубил темноту поперечными ударами вокруг себя одновременно с шагом вперёд и в сторону. Как на тренировке. Затем всё стихло.
Мана у меня была, и я благословил темноту еще раз. Семён стоял всматриваясь в то место, где его сабля снесла голову дедушке. Дедушка без головы молчал и больше ледяными стрелами не кидался. Иногда выучка
Прибежал Кабан с двумя факелами. Я с большими усилиями поднялся и сделал еще один шаг вниз. Дико хотелось есть. Сожру здесь все на кухне, как выберемся. Но пока я благословил сам себя десяточкой, забрал один факел у Кабана и опираясь о стену всё же спустился вниз.
— Семён, спасибо. Чётко сработал.
— Само собой вышло, мой лорд. Был бы этот хрен не привязан, и не знаю что было бы.
Тут он прав. Зачем привязывать сторожа?
В оранжевом свете факелов за столбом с обезглавленным дедушкой мы увидели деревянную дверь. Кабан саданул в нее ногой и отскочил. Мало ли. Однако она распахнулась и мы увидели сокровища.
Сокровищ было мало. Сундук и бочка. В сундуке было оружие, а бочка на четверть заполнена золотыми монетами. Казаки вытащили обе ёмкости наверх, в коридор.
В коридоре толпились нарядные девы. Больше десяти. В разноцветных шелках, браслетах и ожерельях. Эти шелка их по разному обнажали больше, чем прикрывали. Лица в боевой раскраске.
Гарем Будугава, что ли? Прибежали по гонгу вора своей красотой задушить? Хотя вор после ледяной стрелы должен мирно лежать на ступенях. И даже зрачками не шевелить. Так что могли бы и задушить. Я гаркнул на них.
— Пароль!
Большая часть мгновенно убежала. А четверо остались. Причем одна впереди, а три за ней веером. Ага. Иерархия.
Передняя типа неловко оглянулась на убегающих и в этом движении показала мне свой зад в нескольких ракурсах. Затем взмахнула гигантскими ресницами, таких не бывает, и упала на коленки:
— О владыка! Я знаю пароль и прибежала вам его сообщить. Но я вижу, что вы и сами уже взяли то, что хотели.
И протянула руки так, как будто собиралась расстегнуть мне штаны.
Ладно. Каждый выживает как может. Эти тёлки были крестьянками, которых Будугав выдрессировал вот в это жалкое подобие женщин. Правильно я его убил.
— Что умеете?
— Всё!
Честно ответила «любимая жена», и склонив мордочку, приоткрыла рот, показывая между алых губ кончик бледного языка. Да твою же приёмную комиссию!
— Шить? Готовить еду? Доить коров? Коз? Лечить травами раны и хвори? Делать сыр? Колбасу? Корзины плести? Детям зубы заговаривать? Спрашиваю, что вы умеете вообще?
Она смотрела на меня, как на идиота. Надо бы продать их Мамуке, да рынок сжёг. Хотя они же не девственницы, потому много не стоят. Вроде симпатичная дева, а меня от неё тошнит. От того, что на ней Будугав ездил? Или от того, что ей всё равно кто на ней ездит? Да какая разница.
— Наверх в покои шагом марш. Будете служить лорду, которого я сюда пришлю.
Может найдётся любитель шлюх среди данников. Я оставил слепого мага и лорда-собаку в тюрьме, просто убив тюремщика и открыв клетки. А дальше пусть сами вошкаются. Так и эти дуры — не моя забота.