Поздний сад
Шрифт:
– Спасибо! – сказал он спутнице, проводив её до дома, подождал, пока за ней закроется дверь, и отправился на свою улицу.
***
Ольга Баева, успешно закончив десятый класс, усиленно стала готовиться к захватывающему ремеслу журналиста, поскольку именно таковой рисовалась её деятельность в прекрасном далёко. Чего же лучше? То и дело в видеоновостях, а то и в целых кусках телепрограмм мелькают засланные разными каналами и в разные страны труженики пера: они путешествуют
– То ли ещё будет! – изрёк Семён Петрович, когда проводили гостью. – Через четыре года здесь будет усадьба-сад!
И он не стал откладывать дела в долгий ящик: выискивал и придирчиво отбирал саженцы сливы, вишни, яблони-полукультурки. Екатерина Ивановна тем временем разбила цветочную плантацию, посеяв то, что можно сеять под зиму и посадив пионы. Весь остальной цветочный ассортимент предстояло высеять весной.
– Будет не хуже, чем на старом огороде! – заявила она. – И что хорошо: до середины лета о воде думать не надо – лужи нашей вполне хватит для полива.
– Мы ещё будем подпитывать её из скважины, – заверил Семён Иванович. – Соберёмся с силами и пробурим! Вот что-то я не подумал: корабль-то надо было строить посреди водоёма. Шик и блеск!
– Ну что ты: а как же до него добираться – на плоту? – возразила Екатерина Ивановна. – Это же какая канитель! И станет твой корабль необитаемым.
– Зачем на плоту? – не согласился Семён Иванович. – Построим мостки и – посуху!
– Но на воде помещение будет постоянно сыреть внутри, – не сдавалась супруга, – набегут
– Ну почему же набегут? Венецианцы веками живут на воде – и ничего. Не сыро. А у нас тем более полгода – зима, вся вода замерзает. Вообще никакой сырости.
– Все-таки мне как-то не по душе, – призналась Екатерина Ивановна. – Были бы мы какие-нибудь островитяне из Океании, которые на сваях хижины держат. – А мы же непривычны.
– Ха! – спохватившись, сказал Баев. – Ведь судно-то на берегу! Да и жить мы будем в основном дома. Чего же ты расстраиваешься?
Осознав справедливость этого замечания, его половина спорить больше не стала. Тем более, что в этой семье споры ставились практически вне закона. Хватает нервотрёпки и за пределами дома. Если только по мелочи…
В череде этих трудов не забывали старшие Баевы и о привлечении к домашнему, очень полезному сельхозтруду Ольги, несмотря на её штудии. Здесь основной заботой стала уборка урожая – овощей, ягод и плодов. Дочь, однако, не слишком увлекали эти радостные крестьянские хлопоты. Особенно досаждала ей копка картофеля.
– Ну зачем насадили такую уйму, картошки, чуть не гектар! – возмущалась она, с трудом разгибая спину после часа-другого ковыряния в земле. – Всё равно не съедим – половину выбрасывать придётся!
– Это ещё смотря, какое лето, – резонно замечала мать. – Раз на раз не приходится. Нынешнее-то выдалось хорошее, а другой раз и на посадку весной не хватает. Это ж тебе не конфетная фабрика, картошке до плана дела нет.
– Хоть тресни, – поддержал Екатерину Ивановну глава семейства.
Перед их превосходящими силами оппозиционерка вынуждена была капитулировать, но мнения своего не изменила. Несколько примиряла её с обстоятельствами только возможность подойти к ягодному уголку старой усадьбы и съесть сколько угодно малины, смородины или вишни.
Совсем другое дело – Антон. Рытьё картофельных угодий тоже не доставляло ему особенного удовольствия, но во всём остальном он проявлял себя как потомственный земледелец, и с ранней весны начинал возиться с рассадой овощей, отдавая особенное предпочтение почему-то культурам из семейства паслёновых. Зато уж помидоры и перцы поспевали в огороде отменные, хоть на выставку, даром, что семенами приходилось пользоваться в основном дрянными. Несмотря на то, что продавались они в роскошной красочной и дорогой упаковке. Как-то на предмет шуруповёрта заглянул по весне сосед Мамалыгин. Баевы – отец с сыном – возились в огороде. Семён Петрович ремонтировал теплицу, Антон же трудился над грядками.
Конец ознакомительного фрагмента.