Позднорожденные. Том 4
Шрифт:
Синай не терпел женщин. Все они стали ему непереносимы с тех пор, как его госпожа сердца умерла. В каждой из них он видел ее черты. Самые мелкие и незабываемые черты. Улыбку уголками губ. Овальные ногти. Локоны, танцующие на ветру. Тонкую кожу на ключицах.
Во всех них он видел ее и с болью вспоминал, что она ушла навсегда. И по чьей вине.
У Меланы были ее глаза. Добрые, открытые, милосердные глаза его госпожи. И он сдался. Взял полукровку. Тогда еще не знали будет ли Линар человеком или эльфом. Если человеком, то его воспитание займет скромные десять лет, не больше. Это время не слишком-то стеснило бы Великого
Синай выполнил долг. Воспитывал полукровку. Взращивал из семени владыки то, что желал видеть: война своего народа, ненавидящего людей.
Линар оказался крепче чем казался на первый взгляд и телом и сердцем. Когда он вырос, то сказал, что смирения в нем нет и не будет. И Синай отдал ему службу, потому что в своей душе тоже не мог его найти. Смирения.
А Эльтан… Думы о нем долгие годы были отравлены горечью стыда. Это он Синай взрастил его слабым. Он воспитал сына Владыки так, что тот склонился перед людской волей. Его это была вина. И почти четыре сотни лет Синай испытывал стыд при упоминании Кайране. А теперь горечь.
Он не скорбел по нему. Предателю и изменнику народа не была положена скорбь. Эльтан продал себя, забыл потери, презрел долг. Он не стоил скорби. И все же когда пришли вести, Синай опечалился как и прочие. Эльтан был гордостью народа когда-то. Великий воин, справедливый муж, надежда Сиршаллена, опора и будущее. А теперь его не стало. Он погиб там, в смрадном Кайрине, застреленный оружием смертных как заяц, пронзенный стрелой.
Смерть достойная предателя народа. Духи распорядились справедливо, как и всегда. Синай считал, что скорби был достоин день, когда Первый из сынов привез постыдный мир от людей. В этот день умер Кайране Сиршаллена, за которым любой пошел бы на смерть не раздумывая. В тот день, не сегодня, умерла их надежда, что народ обретет в нем достойного владыку однажды. Сейчас умерло лишь его тело. Дух давно оскудел и пал.
Но много позже Согласия о Землях Владыка опозорил себя еще больше, взяв ханти и прижив с ней дитя.
Сиршаллен, извращенная подделка, которую Синай видел вокруг, теперь пожинал плоды обоих этих решений. Ту жалкую подделку Отца Лесов что им осталась – Великий лес в котором они спрятались – теперь топтали люди.
Но народ терпелив. И Синай тоже. Он подождет. Однажды они сгинут, а эти дни он похоронит в глубине памяти. Если доживет.
Его ясень был уже близок. На порог домов людям ступать не разрешалось. Это звалось у них «частной собственностью». Что за мерзкий род, что не чтит желание хозяина только потому, что законы грозят расправой? Отвратительная плесень, что будет расти, пока не смахнешь ее твердой рукой – вот что был это за народ.
– Я просто спрошу!
– Рони, нет! Стой дебил, не надо!
Синай медленно вздохнул и не прибавил и не смерил шага, когда к нему подошел тот самый человек, чью камеру он сегодня разрубил.
– Послушайте, здравствуйте, – начала он заискивающе. Синай был куда выше, чтобы поспеть за ним человеку пришлось бежать. – Вы, Синай, верно? Мы тут вас снимаем, вы вроде не против, так ведь?
Он молча продолжал идти. Проход на лестницу его ясеня уже был близко.
– Вы не против, если бы мы сняли вас дома? Это займет полчаса не больше. Если хотите, мы можем заплатить. Естественно, ничего такого. Просто пара кадров в интерьере. Нам бы увидеть эти дома изнутри хоть разок.
Синай молча зашел в проход ясеня ведущего на лестницу. Он мог бы воспользоваться knam, но тогда они снова стали бы это снимать, а он уже дошел до предела терпения. Не стоило искушать себя гневом.
– Молчание – знак согласия?
– Рони, не надо! – пискнула девчонка. – Не заходи.
Но назойливый смертный шагнул вслед за Синаем внутрь ясеня.
– Ого! Тут лестница! Можно я поснимаю?
Синай развернулся, спустился на две ступени и взял его за грудки.
Человек онемел. Синай поднял его – беспомощный дергающийся кусок мяса, парализованный ужасом – и выбросил на улицу.
Отвернулся и стал подниматься.
– Я говорила тебе! Я говорила! – заголосила женщина.
– Можно было просто сказать «нет»! – заорал ему вслед человек. – Просто сказать, черт побери!
Синай быстро поднимался в свой дом. Терпение. Ему нужно было быть терпеливым. Соверши он преступление консулы будут счастливы его вызвать в Кайрин. Пока они позволяют ему быть тут, но скоро придут. Обязательно придут, раз лишились Эльтана. Синай готовился отдать свою жизнь задорого. Сдаваться людям как Кайране он не собирался.
***
В доме он обнаружил, что ему принесли записку. Смотритель города требовал его к себе в середине дня. Разумеется, это было написано как вежливая просьба. Почтить визитом. Но Синай, будь у него такая возможность, не почтил бы смотрителя визитом. А раз отказ не принимается, то это не просьба, а приказ.
Он смыл с себя пот от занятий, оделся, позавтракал, вооружился и сразу пошел к Лейну.
Куда бы он ни ходил теперь – с оружием не расставался. Он знал, что за ним придут вот-вот, со дня на день. Странно, что они не пришли раньше, до того как вести о смерти Эльтана добрались в Сиршаллен. И все же, Эльтан мертв, Владыки сокрыты, а значит консулы придут за ним, давно хотят получить его кровь, как когда-то получили кровь Первого из сынов.
На заре общения с людьми, очень-очень давно, эльфы имели неосторожность представляться им по всей форме. Именно поэтому люди знали кто такой Синай, что он был ментором Эльтана, а значит старше его на много лет.
Когда началась первая война, эльфы перестали распространяться кто среди них сын владык, а кто простой хлебопашец, как и про свой возраст. Людям незачем знать такое.
Синай дошел до резиденции смотрителей и едкая радость на секунду согрела его. Ему нравилось, что им отдали этот неказистый крохотный ясень – уродца среди остальных. Самое место для людской заразы.
Стучать не стал – много чести. Открыл дверь и вошел. Тут было пыльно от множества бумаг. Людская память была дырявой что старое решето, вот приходилось им записывать все на бумаге.
Мальчишка за столом увидел его и спал с лица.
– А… п-приветствую, достопочтенный Синай…
– Где твой хозяин? – грозно спросил он. Еще попытки людской вежливости терпеть не хватало.
– А… он… – мальчишка ткнул в дверь кабинета, но тут же залепетал: – У него там…
Синай открыл дверь и вошел. У Лейна было полно народу. Целая компания из новоприбывших любопытных людей. Очередные падальщики на теле их умирающего града.