Позднорожденные. Том 4

Шельм Екатерина

Теперь они с Финаром братья. И он отдает его консулам.

– Минут десять не больше, – сказал Скрепивший мечи. – Должно быть достаточно.

Синай только кивнул угрюмо. Когда с переливанием было закончено, Финар ушел в спальню.

Туда Синай уже не посмел бы войти даже в такой час.

Финар вернулся в простом эльфийском жакете. Лицо его посвежело, бледность и желтизна кожи ушла, в губах проступила хоть какая-то кровь. Пустой рукав он подколол обычной булавкой, никаких привычных украшений из золота в виде журавлей. Эта птица традиционно

была его символом, его негласным гербом. Люди не знали об этом, эльфы научились держать язык за зубами после начала войн.

– Прошу тебя передать это Риланне, – генерал положил на стол запечатанное письмо. – Скажи чтобы не печалилась, если сможет. А лучше обнадежь, что я вернусь. Лучше пусть ее согревает надежда, чем душит скорбь.

– Я исполню твою волю. – кивнул Синай.

Они знали, что это может случится. Знали еще тогда, когда Шахране пошел к владыке, чтобы рассказать свой план. Они все продумали, договорись кого выдадут в случае, если консулы потребуют эльфа, для испытаний вируса, который они, безусловно, рано или поздно найдут.

Они решили отдать Финара. Бесполезного в бою калеку. Привести его в более здоровый вид переливанием и отдать под видом молодого простого эльфа. Время слов заканчивалось, а в битве генерал-калека был бесполезен. Его уход уже не мог всерьез повлиять на расстановку сил в грядущей бойне в городе.

Все, что мог, Финар сделал заранее. Разработал несколько планов обороны, расписал, что предпринимать при бомбежке. Его тактический гений никуда не ушел, но он не мог сражаться наравне с другими. Поэтому лучше отдать его, чем воина, что еще послужит городу.

Все это Синай знал, но в час, когда пришла пора отдать генерала Финара, Скрепившего Мечи, их знаменитого полководца и теперь его кровного брата, отдать его под видом обычного эльфа, Синай окаменел, застыл и онемел.

Лучше бы они пришли за ним. Как было бы славно сразиться и умереть защищаясь. Но они пришли за другими.

«Я выберу троих…» – сказал ему консул.

А завтра он возьмет десяток. Или сотню… или всех?..

Синай закрыл глаза на мгновение и увидел Эльтана. Он помнил его взгляд, когда Нилан в зале Дома Решений бросил срезанную звезду ему в лицо. Лоскут попал в щеку Кайране, скользнул по ней и зацепился за перевязь на груди. Первый из сынов сам снял отвергнутую звезду и бросил под ноги, печально наблюдая за падением. Но не дрогнул.

«Вот что он чувствовал… И я могу отдать себя сейчас. Сказать, что буду покорным, и Финар останется здесь с дочерью и семьей. И проживет еще несколько лет или сотен лет в покое.»

Но они с Линаром привели в действие план, по которому покоя не будет никому – ни людям, ни эльфам – ближайшие лет сто. Не было пути назад.

Они вышли на балкон и Синай подал Финару кнам. С одной рукой генералу было сложно держать равновесие на парапете. Они спустились и пошли к вертолетной площадке.

***

тииииииииииииииииииииииииииииииииииииииииииииииииииииииииииииииииииииииииииииииииииииииииииииииииииииииииииииииитттттттттттттттттттттттттттттттттттттттттттттттт

Реджан

Долмах скучал, его охрана напротив была настороже. Когда эльфы подошли, они тут же всполошились и из охраняющего круга снова встали на одной стороне вертолета – защищать драгоценного консула.

– Быстро, – отметил Реджан, поглядев на наручные часы. Синай скривил губы. Неужели чтобы определить время небесного светила тебе недостаточно?

– Кто это? – Реджан разговаривал с Синаем так, словно он привел корову на веревке. Словно у Финара не было ни языка, ни слуха.

– Его имя Ират.

– Как лишился руки? – Реджан присмотрелся.

– Придавило в бомбежке Сиршаллена.

– Сколько было лет на тот момент?

– Сорок зим. – соврал Синай.

– Угу… – Реджан посмотрел на эльфа. – Прекрасно! – он щелкнул пальцами и один из военных забросил автомат за спину, достал тяжелые особые наручники и шагнул к Финару.

И застыл. У эльфа была только одна рука.

Реджан Долмах заметил заминку.

– Хм… Ну, придумайте что-нибудь. Что мне с ним свободным лететь?

Консул забрался в вертолет. Лопасти стали разгоняться. Военный достал леску и примотал руку Финара к туловищу, спеленав его через весь торс.

– Прощай, – сказал Финар и неловко пошатываясь от неудобства пошел к вертолету.

А Синай остался. Ветер трепал его косу, поднятая пыль лезла в глаза. Эльфа втащили внутрь, захлопнулась тяжелая дверь. Вертолет поднялся выше уровня деревьев и улетел.

Синай стоял. Стоял на земле, которую поклялся защитить. На которой собирался умереть.

Стоял один.

С верным благородным мечом за спиной, с длинной косой, оттягивающей голову, с острыми ушами. С тем, что он не захотел отринуть и предать.

Он потерянно смотрел в небо, словно вертолет мог вернуться внезапно. Из него выскочили бы военные и консул Реджан крикнул: Мы передумали. Давай сражаться как ты и хотел!

Синай стоял так долго, бестолково запрокинув голову к просвету в могучих ясенях, что и сам почувствовал себя одеревеневшим и безразличным ко всему могучим деревом. Которое будет стоять тут, пока не придет кто-то и не срубит его, как было в пору третьей войны, когда люди пришли и стали вырубать Великий Лес.

Поднялся студеный ветер, зашевелил могучие кроны по краям просвета. Здесь в одном из немногих мест нынешнего Сиршаллена можно было увидеть небо. Духи играя бросили редкий опавший лист в его лицо, и Синай, слухом или сердцем, но различил их шепот.

«Служи верно...»

Он сглотнул и наконец смог сдвинуться с места.

Глава 5. Утро в Кайрине

Мимо окна прогрохотал поезд надземного метро. Шесть вагонов промчались за три секунды, но стекло в старом серванте еще продолжало дребезжать, когда Софи открыла сонные глаза. Она вздохнула и зарылась носом в подушку.