Поздняя любовь

Ролофсон Кристина

Во вторую ночь Джед принес ей миску с мороженым. Он рассказал Эбби, что Тай все время ел мороженое, когда у него резался зуб мудрости. Они по очереди кормили Крисси с ложечки, пока она не уснула, прижавшись к маминой груди.

На третью ночь Крисси орала в кресле-качалке, отказывалась от мороженого и довела мать до слез. Кончилось тем, что Джед забрал малышку у Эбби.

– Иди спать, - сказал он ей.
– Мы с Крисси погуляем внизу.

– Я не могу...

– Можешь, - прошептал он.
– Она тут всех перебудит, если станет продолжать в том же духе, а ты уже

с ног валишься.

У Эбби из глаз катились слезы, она никак не могла успокоиться.

– Мне так ее жалко. У нее же десны болят.

– Может, завтра зуб уже прорежется, - ответил Джед с таким видом, как будто всю жизнь только тем и занимался, что детей нянчил. Всхлипывания Крисси переросли в судорожные вздохи, и она ухватилась пухлыми ручонками за его шею.
– Иди ложись, - приказал он.
– Я принесу ее, когда она уснет.

– Но Тай...

– Гуляет с Тришей. Ты не забыла, что сегодня суббота? Завтра у тебя выходной. Можешь утром поспать подольше.

От такого предложения невозможно было отказаться.

– А ты не против?

– Киска, нам всем необходимо отдыхать, а теперь твоя очередь.

Киска? Эбби слишком устала, чтобы возмутиться. А может, она и ослышалась.

– Спасибо, - сказала она.
– Завтра я испеку тебе пирог.

Джед хмыкнул, а Крисси скорчила гримасу.

– Иди спать, Эбби, - повторил он.
– Немедленно.

Эбби подчинилась и улеглась в постель, как только Джед вышел из комнаты с ее дочерью на руках. Она слышала его шаги на лестнице, слышала плач Крисси и тихое бормотание Джеда, а затем звуки стихли, и Эбби погрузилась в сон.

Когда она проснулась, Крисси спала в манеже, придвинутом вплотную к кровати, и в доме опять стояла тишина. Эбби на цыпочках прокралась в ванную, а затем спустилась на кухню. Ей хотелось выпить молока, съесть горсть сладкого печенья и проглотить таблетку аспирина, чтобы избавиться от тупой боли в висках. Она собиралась посидеть в тишине, не слыша ни единого звука.

Естественно, она наткнулась на Джеда, стоящего у кухонного стола и потягивающего виски из граненого стакана.

– Ты же должна сейчас спать, - заявил он.

– Как и ты.
– Эбби решила не открывать холодильник, чтобы не оказаться на свету, поскольку халата на ней не было. Она взглянула на часы. Уже три. Ты до сих пор не спишь?

– Мы уснули в кресле, - признался Джед.
– Я отнес ее наверх несколько минут назад. Наверное, мы тебя разбудили.

– Нет.
– Она прошла мимо него, взяла стакан и наполнила его водой. Затем отыскала в шкафчике аспирин и взяла две таблетки.
– Я ничего не слышала.

– Ты спала?

– Как убитая.
– Как странно, что они столько дней избегали друг друга, чтобы ночами успокаивать капризного ребенка. А теперь ребенок спит, и они вместе стоят в темной кухне. Джед был в белой футболке, джинсах и босиком. На Эбби не было ничего, кроме хлопчатобумажной ночнушки до колен и нижнего белья. Раньше она никогда не спала в белье, но этим летом ей слишком часто приходилось встречаться на кухне с этим ковбоем.

Глупо волноваться из-за белья, когда беспокоиться надо о более насущных

проблемах. К примеру, о том, как добраться до Спокана, заработать деньги, найти жилье до начала учебного года, и понять наконец, было ли ее решение переехать ближе к матери таким уж правильным. Но когда Джед поднял руку и прикоснулся к ее щеке, Эбби забыла обо всех проблемах. Казалось, он собирается сказать ей что-то очень важное.

– С яблоками.

– Что?
– переспросила Эбби, когда его палец пополз по ее щеке к губам.

– Я хочу пирог с яблоками.

Эбби сказала себе, что не нуждается в его объятиях, не нуждается в любви. Что ей вовсе не обязательно прижиматься к нему, как будто без его поддержки ноги ее не удержат. Но ей было так хорошо, так тепло и спокойно, когда Джед обнял ее с нежностью и страстью. Он медленно поглаживал ее плечи и спину.

– Эбби, - прошептал он ей на ухо.
– Идем ко мне.

О, как же ей хотелось этого. Видит бог, она мечтала снова ощутить себя женщиной, а не только матерью и поварихой. Ей хотелось сбросить одежду и с него, и с себя. Хотелось обнаженной лежать в его объятиях, сгорая от страсти, и чувствовать, как от восторга захватывает дыхание.

– Я не могу, - ответила она.

Тишина. И эти большие ладони, скользящие по ее спине.

– Ты уверена?

Эбби отстранилась настолько, чтобы видеть его лицо.

– Нет, не уверена. Я ни в чем не уверена этим летом. В этом-то и проблема.

Джед улыбнулся и поцеловал ее в губы.

– Нет никакой проблемы, - возразил он после долгого поцелуя, развеявшего все ее сомнения. Эбби давно забыла и не хотела вспоминать, когда в последний раз желала мужчину с такой безумной, жгучей страстью. Джед поднял ее на руки, и Эбби не стала сопротивляться. Она обняла его за шею, уткнувшись лицом в мягкую кожу под его ухом. Когда он отнес ее в свою спальню и уложил на постель, Эбби чувствовала одну лишь уверенность, что они все делают правильно.

Эбби с улыбкой глядела, как Джед швыряет на пол свою футболку.

– Я думала, ты только пирога и хочешь.

– И этого тоже.
– Он скользнул ладонями по ее ногам, стащил с нее ночнушку через голову и бросил на кровать.
– Я очень прожорливый.

Она потянулась к поясу его джинсов и расстегнула молнию.

– Я тоже.

Джед вздрогнул и слез с кровати.

– Если ты еще раз так до меня дотронешься, милая, я кончу, не успев начать.

Эбби слышала, как падает на пол его одежда, а затем он снова улегся рядом с ней.

– Я никогда раньше не спал с женщиной в этой постели. Хорошо еще, что мой племянник забыл презервативы в ванной комнате.

Эбби радостно повернулась к нему, потеревшись лодыжкой о его ногу.

– А я ни с кем никогда не спала, кроме моего мужа.

– Выходит, это что-то новенькое для нас обоих.
– Джед прикоснулся кончиком пальца к ее соску и слегка потеребил его, вызвав в ней дрожь удовольствия.
– Мне лучше не торопиться?

Ее тело было готово принять его.

– Нет. Не сейчас. Потом, - шептала Эбби, пока Джед помогал ей избавиться от белья.
– Я не смогу...