Пожар
Шрифт:
– Теперь, будьте любезны, предъявите болгарские дубленки, – адресуется к ней Томилин.
– Что вы! – подает голос из-за ее спины Наташа. – Их еще в июне отгрузили!
– Не тебя спрашивают! – зло цыкает на нее Уварова и, обратившись к Томилину, сладко улыбается: – Она путает, никаких дубленок не было. С самого начала поступила пересортица. Руки не дошли с ней разобраться.
– Вовсе я не путаю! – упрямо встревает Наташа.
– Вы кладовщица в этих секциях?
– Ну да!
– Были дубленки?
– Были!
– Как вы думаете, кто лучше помнит – сопливая девчонка или я?
– Не надо спорить, – ответно улыбается Уваровой Томилин. – Принесите приходно-расходные документы по этой секции за два месяца, и мы уточним.
Уварова делает несколько шагов и, обернувшись, зовет:
– Наташка!
– Простите, она мне нужна, – мило извиняется Томилин: надо помешать Уваровой «вразумить» девушку.
– Не пойму, в чем дело… – хмурится Наташа. – А вы?
– Кожанки, – Томилин кивает на тюки, возле которых стоит, – позаимствованы со склада, который сгорел. Ну а дубленки были, очевидно, пущены «налево».
– И тетя Лена?! Какая мерзость!.. – Наташа готова расплакаться.
Сотрудник БХСС, посланный Томилиным, приоткрывает дверь конторки:
– Пал Палыч, на минутку.
Знаменский выходит и, возвратясь, заговаривает с Костей построже:
– Товарищ Бугаев, вы – свидетель, к которому юридических претензий пока нет. При честном ответе на следующий вопрос останетесь, видимо, в свидетелях. При нечестном – можете попасть в соучастники преступления.
– – Я – соучастник?! Да никогда! Зачем мне, подумайте?!
– Повторяю, ответ будет решающим для вашей судьбы!
– Я ничего такого не знаю, не слышал и не могу ответить…
– Вопрос сам по себе простой. Но вам полезно понять, как я к нему пришел. Следите за ходом мысли. Есть два склада промтоваров. На одном командует Стольникова, на другом Уварова. Вашу машину автотрест прикрепил к обеим базам. Со Стольниковой у вас близкие отношения, с Уваровой дружеские. Все верно?
– Разве я скрываю?..
– Теперь допустим, возникла надобность перебросить что-то с одного склада на другой. Станут женщины ловить грузовик на улице? Нет, конечно. Обратятся к своему человеку: к вам.
– Н-не помню, надо путевые листы проверить… – ерзает Костя.
– Базы разных ведомств, товарищ Бугаев! Между ними не должно быть перебросок. Если же были, то не по путевым листам – по личной просьбе.
– Товарищ следователь, всех ездок в голове не удержишь…
– Не виляйте. Итак, ответ для протокола: производились какие-либо перевозки между складами Стольниковой и Уваровой?
– Во ситуация!.. – Костю терзают сомнения. – Что ты будешь делать?! Не знаю прям, что сказать!..
– Скажите правду.
– Ох, товарищ следователь! Оно ведь как? Раз ты на колесах, всегда кто-то чего-то просит…
– Записываю: факты перевозок между базами имели место…
– Имели… Пропади они пропадом, эти бабы!..
Прощально оглядывая останки склада, стоит на краю пепелища сторож. Потом поворачивается к нему спиной и шагает прочь. Останавливается возле дорожного столбика с указателем «База ГлавУРСа». Покачав головой, отдирает жестяную стрелку-табличку и забрасывает на обочину.
В кабинете следственного изолятора тесновато. Здесь Пал Палыч, Стольникова, Уварова и Томилин.
– В связи с противоречиями в показаниях между вами проводится очная ставка, – объявляет Пал Палыч. – Вопрос первый: что у вас общего со Стольниковой? – обращается он к Уваровой.
– Ну… знакомы. На курсах квалификации рядом сидели.
– Какие впоследствии были отношения? Имею в виду – деловые.
– Откуда деловые? – недоумевает Уварова. – Товар получаем из разных мест. Реализуем каждая через свои магазины. Все порознь.
– Так ли это? – дает Пал Палыч слово Стольниковой.
– Конечно нет! Года два уже друг друга выручали. У нее ревизоры в одни сроки, у меня в другие. Она первая попросила: подбрось закрыть недостачу. Потом у меня обуви не хватило, я у нее заняла, отделалась пересортицей. И пошло… Она своим товаром мои недостачи покрывает. А время придет – мой товар к ней едет, и у нее тоже получается все в порядке… В общем, как начали, Пал Палыч… уже ревизии не боишься… А глаза разгораются…
– По-прежнему отрицаете? – задает следователь вопрос Уваровой.
Уварова отвечает после короткого молчания:
– Может, я когда и пожалела, выручила. В том статьи нет. А зачем мне ее-то было? Своего всегда хватало!
– Позвольте реплику, Пал Палыч? – сердясь, говорит Томилин. – «Ты мне – я тебе», «мое – твое». Да разве оно ваше?! Вы забыли такие слова: «народное достояние»? Они, видите ли, «занимали» и «выручали». Мысли нет, что происходило хищение!.. Извините, Пал Палыч, не вытерпел!
– Не за что, правы. Итак, Стольникова, не случись пожара – вскрылась бы недостача?
– Если б Ленка моего… то есть народного, – смешавшись, поправляется она, – не вернула… и не подбросила от себя, что обещала…
Знаменский вопросительно оборачивается к Уваровой.
– Сказать все можно! – притворно негодует та. – Тут следствие! Факты нужны!
– Факты есть. Вот Томилин пригляделся повнимательней: маркировку на ящиках сверил, даты поступления. И обнаружил у вас многое со склада Стольниковой. Это раз. Второе: эксперты, что работали на пожарище, недосчитались именно этих товаров. Третье: Константин Бугаев признал, что возил грузы со склада на склад. Достаточно?