Пожарная команда № 82
Шрифт:
Снова на улице. Келси надевает противогаз, на тротуаре позади него лежит еще один — для капитана Олбергрея. Но теперь он уже не потребуется. Смотрим наверх, на третий этаж. Пламени нет. Сквозь обугленные рамы пробивается только дым. Пожарные из 73-й и 94-й команд стоят перед домом и волнуясь ждут приказа приступить к работе. Но им не велят двигаться с места. Через несколько минут они услышат приказ: «Отбой».
Мы с Ниппсом сидим на задней подножке машины. Я совсем выбился из сил. Закурить бы сигарету, да легкие не принимают. Пока обойдусь без курева. Сидим молча, обессиленные, зато исполненные
Молодой парень — негр лет 22 — ходит по комнате, качает головой. Невысокий, на вид кроткий человек, он, кажется, потрясен увиденным. Одет модно — расклешенные брюки и блестящая синтетическая куртка. Осторожно переступает через мусор на полу, чтобы не запачкать манжеты брюк.
— Вы здесь живете? — спрашивает его брандмейстер Ниброк.
— Да, это мой дом, начальник. Точнее, все, что от него осталось.
Брандмейстер записывает его фамилию и расспрашивает о причине пожара. Нет, он понятия не имеет, он сидел неподалеку, в баре, и вдруг слышит — пожарные машины.
Неожиданно в коридор врывается высоченная женщина.
— Где этот сукин сын? — вопит она. — Где этот сукин сын!
В ее руке огромный нож-мачете. Глаза выпученные, бешеные.
— Где этот сукин сын! — Это не вопрос. Утверждение. Она знает, кого ищет, знает, что найдет его здесь. Женщина крупная, но не толстая. Пудов пять. Она появляется внезапно, как дикарка из зарослей сахарного тростника. И стремительно бросается вперед с занесенным ножом в руке.
— Берегитесь, шеф!
Брандмейстер оборачивается, и в этот самый миг Маккарти обхватывает женщину сзади. Но она все еще неистово размахивает ножом и совсем немного не достает до брадмейстера.
— Я убью тебя, сукин ты сын! — кричит она, заливаясь слезами. — Я убью тебя.
Молодой негр, стоявший рядом, убегает в соседнюю комнату. Женщина отбивается. Трое пожарных с трудом удерживают ее. Маккарти, наконец, заставляет ее выпустить нож, берет его и бросает на пол. Женщина разражается истерическими рыданиями.
— Эта баба сошла с ума. Уберите ее отсюда! — кричит молодой негр. Он выглядывает из дверей, убеждается, что она больше не буйствует, и, чувствуя себя в относительной безопасности, снова выходит в переднюю. Легкий чад все еще поднимается от обуглившейся мебели.
Маккарти и Риттмен — двое дюжих мужчин — крепко держат женщину. При виде парня на нее снова находит бешенство, и она делает попытку вырваться. Но Чарли и Ричи ей не одолеть. Она убеждается в этом и стихает. Не отрывая глаз от парня, она говорит с ненавистью:
— Это дело твоих рук, и я убью тебя.
Парень всплескивает руками и отворачивается. Потом говорит тихо, но нервно, кривя губы:
— Разве я это сделал?
Женщина не отвечает, но по-прежнему пристально, с ненавистью смотрит на него. Парень повторяет свой вопрос, на этот раз громко, зло:
— Я это сделал? Боже мой, с какой стати я стал бы жечь свое добро, зачем мне сжигать дотла собственный дом?
— Ты сказал моей дочери, что сожжешь дом, — резко отвечает женщина. — Сегодня утром, когда она вышвырнула тебя отсюда, ты сказал, что сожжешь дом.
Вижу, как в ней снова закипает ненависть, желание ударить его. Она рвется из рук, и парень опять прячется
— Я убью тебя, сукин ты сын! — вопит женщина.
Брандмейстер Ниброк приказывает Чарли и Ричи свести женщину вниз. По транзисторному радиотелефону он передает своему помощнику приказ вызвать по радио наряд полиции.
— Полиция уже на месте, шеф, — следует ответ.
На этаже появляются двое полицейских. Брандмейстер перебрасывается с ними несколькими фразами, и они направляются в соседнюю комнату, чтобы допросить молодого парня. В комнату входит капитан Олбергрей и вежливо просит всех присутствующих выйти в переднюю — у пожарных здесь есть еще кое-какая работа. Комнату освобождают, и Космо открывает ствол для последней проливки.
— По окончании работы можете возвращаться в часть. — говорит брандмейстер нашему капитану. Тот же самый приказ поступает лейтенанту Лайерли и 31-й команде. Но пожарные 31-й команды остаются, чтобы помочь нам с рукавами: они всегда готовы помочь нам расцеплять, опорожнять и скатывать рукава.
Выходим — не видно ни молодого парня, ни женщины, ни полицейских. Чарли говорит, что все уехали на полицейской машине На мой взгляд, парень искренне возмущен тем, что его обвинили в поджоге, но разбираться в преступлениях — это уж не мое дело, на то есть полиция.
■
Кипячу на кухне кастрюльку с водой для горячего шоколада. Винни Ройс и Вилли Ниппс играют в шахматы. Я научился играть в шахматы еще подростком. Некоторое время наблюдаю за партией, но Вилли уже выиграл ферзя и обоих слонов — силы явно неравные. Чарли Маккарти и Ричи Риттмен разглагольствуют о футболе, об асах защиты. До меня доносятся фразы вроде: «Ну, он кому хочешь даст прикурить! Для такого игрока ничего не жалко, ей-богу!» Разговор этот меня раздражает.
Пробую шоколадный напиток, но он еще слишком горячий.
На столе лежит журнал «Плейбой». Перелистываю несколько страниц, вот интервью с актером Эллиотом Гулдом. В нашей стране немного надо, чтобы произвести впечатление. Принимаюсь за интервью, но меня опять выручает сигнал тревоги. Два звонка, потом девять, пять и шесть. Стэббинс-авеню и Фримен-стрит. Это совсем рядом, за углом.
— 82-я и 31-я на выезд. Брандмейстер едет тоже.
В нижнем этаже, где гараж, голос дневального на холоде звучит не так оглушительно. Он снова начинает что-то кричать, но тут звонит внутренний телефон. Дневальный снимает трубку.
— 31-я, отставить. 712-я, на выезд, — кричит он.
Выезжаем из депо, видим, как машина команды 712 уже несется по Интервэйл-авеню. Через полминуты мы на перекрестке Стэббинс-авеню и Фримен-стрит. Пожар в угловом доме, но горит лишь одна комната на нижнем этаже. Гидрант как раз напротив дома, тут требуются всего две скатки рукавов. Плевое дело.
— Проложить линию в два с половиной дюйма, — приказывает капитан Олбергрей.
Этот пожар можно было бы потушить и рукавом с меньшим сечением, но инструкция предписывает при тушении пожаров в подвалах и нижних этажах диаметр в два с половиной дюйма. У нас, как и в армии, проще всего действовать точно по уставу.