Пожарский 1
Шрифт:
Итак, пока моя ручка записывала всякие премудрости, я параллельно продолжал упражнения с бумагой. Складывал лодочки, кубышки, конвертики и стаканчики. Немного себя переоценил, пришлось посреди третьей пары лечилку выпить. Четвёртую пару всё же отменили – под видом первого учебного дня, но подозреваю, что из-за всеобщей тревоги. Мне же лучше.
Я собрал своё барахло и пошёл в тренировочную зону. Лаборантов в знакомых балахонах там бродила добрая дюжина. Остановил первого попавшегося, сунул в руки трёхрублёвую бумажку:
–
Парень жест оценил, оглянулся через плечо:
– По какому желаете профилю?
– Неважно.
– Сей момент! Прошу за мной.
На сей раз павильон оказался ещё ближе к избушке – только за угол музея зайти.
– Вот, пожалуйте: большой водный. Сегодня у групп тренировок уже не будет, можете занимать. Глубина бассейна по центру – восемь метров, спуск ступенями. Щиты до трёх тысяч урона.
Прилично! На группу, должно быть, рассчитано.
– Благодарствуем, – ответил за нас Кузьма, проявляясь у лаборанта за спиной. Тот слегка подпрыгнул.
– Это мой ассистент, – пояснил я, и мы направились в мужскую раздевалку. Не в хорошем же костюме, в самом деле, мне по водному павильону хлюпать?
Вместо часа я проплескался всю четвёртую пару. С водой давно не работал, такое удовольствие получил! Кузьма бегал за мной, как нянька, с лечилками наперевес, чтобы папенька в обморок посреди бассейна не хлопнулся да воды не наглотался. Потому, должно быть, ни он, ни я не заметили, что за стеной павильона, в тени кустов акации, стоят и наблюдают за нами ниппонские близняшки. Кузьма в последний заход выловил мою тушку из бассейна, влил в меня лечилку и поставил на твёрдую землю. Вот тут я и увидел, что Момоко и Сатоми внимательно наблюдают за нашими манипуляциями.
Заметив, что их обнаружили, двойняшки синхронно поклонились, развернулись и исчезли за кустами.
– И давно они стояли? – подозрительно спросил Кузьма.
– Леший их знает. Да и какая разница? Ну, посмотрели да посмотрели, никаких секретных технологий тут нет.
– Ну, да, – саркастически согласился Кузя. – Подумаешь, хождение по воде до изнеможения!
Я усмехнулся, чувствуя, как по телу разливается целительная бодрость:
– Пошли, юморист, проверим, каков толк от наших сегодняшних занятий, да домой. Жрать хочу, ужас.
Измерительная плитка обрадовала меня увеличение проходимости каналов на единичку! То ли из-за смены вида деятельности с шоково-ударного на кропотливый, то ли из-за Кузиных метаний, благодаря которым я мог упражняться практически беспрерывно, но дело пошло веселее.
– Ну, последний заход к Святогору, чтоб пустыми не шариться – и в родовое гнёздышко.
– Гениальный план! – согласился Кузя. – Великолепный в своей новизне!
– Сдаётся мне, кто-то хочет отца родного подкусить...
– Что – я?! – картинно возмутился Кузьма. –
– Сдам в театральный кружок, будешь знать, – беззлобно пригрозил я. – Шагай давай.
ЗАЧЕМ?
Сёстры Дайго
Телохранители очень вовремя сообщили о прибывшем экипаже, что избавило сестёр от необходимости извиняться перед странным высоким европейцем и придумывать мотивы для объяснения своего подглядывания.
– Одного я не пойму, – Момоко капризно поджала губки, откидываясь на сиденье и стреляя глазами в окно на почти опустевший академический двор, – почему мы так долго таращились на этого парня?
Сатоми хмуро на неё посмотрела.
– Что? – рассердилась Момоко. – Ты можешь завидовать мне. Можешь попрекать распущенностью. Но это не отменяет того, что я отлично вижу характеристики каждого мага! Да наши охранники сильнее, чем он! Он даже до подмастерья не добрался! Как его на боевой взяли, я не понимаю.
– Он сам настоял на переводе, – Сатоми смотрела на свои руки, неподвижно замершие на коленях. – Ему не хватало баллов, и он вызвал преподавателя.
– И победил? – неуверенно хмыкнула Момоко.
– Мы не знаем. Но точно не проиграл. Болеслав согласился взять его под своё поручительство.
– С неполной тридцаткой?
– Двадцать, – скупо уронила Сатоми. – Для поступления на боевой сейчас требуют двадцатку. Ты бы знала это, если бы удосужилась открыть ту папку.
– Прошу тебя, перестань! – Момоко раздражённо передёрнула плечами, но Сатоми словно совсем её не слышала:
– Но к моменту испытаний у него не было даже двадцатки, поэтому князь Пожарский настоял на поединке.
Момоко повозилась:
– Ты хочешь сказать, он набрал десятку за лето? Так быстро? Ёмкость у него почти двадцать девять.
– Он набрал десятку за неделю, Момоко. И за предыдущую неделю ещё столько же. Если бы ты читала материалы, собранные о наших одногруппниках, а не просто вертела юбкой, ты бы увидела, что князь Пожарский – очень особенный персонаж. Ещё три месяца назад его характеристики показывали не ноль даже, а минус.
– Минус? – с ужасом переспросила Момоко. – Как это?
– Я сама не понимаю. Огромный минус. Любая мана уходила в него, как вода сквозь дырявый мешок. Его не могли даже лечить целители, всё оканчивалось истощением мага. Князя – ты только подумай, князя! – пришлось поместить в больницу для простолюдинов.
– Фу-у, – брезгливо скривилась Момоко.
Сатоми многозначительно на неё воззрилась:
– Два месяца он пролежал в коме. И пришёл в себя с небольшими, но положительными характеристиками. Это было чуть больше двух недель назад.
– Не может быть!