Пожилая дама в Голландии

Меральда Клара С.

– Целый час он был с нами в лесу и потом отвез домой, – разъяснил Крысь.

– Иди вымой руки, – напомнила я ему, – сейчас будем обедать.

Эльжбета лукаво посмотрела на меня.

– Ну-ну, Пушистик. Только оставь тебя одну, хорошенькое дело… А он приличный?

Я улыбнулась:

– Приличный, – и снисходительно пожала плечами. – Не шути, я даже не имею понятия, кто он. Он хотел сделать Крысю приятное. Может, у самого нет внуков.

Помогая мне накрывать на стол, невестка вдруг задала неожиданный вопрос:

– Пушистик,

а почему, собственно, ты разошлась с отцом Войтека?

Минула долгая пауза, прежде чем я ответила:

– Ты требуешь от меня слишком больших умственных усилий. Это было так давно, что я уже ничего не помню…

И это было правдой. Какими бы ни были когда-то поводы, сегодня они уже не имели никакого значения.

Обедали мы втроем, Войтек в этот день возвращался поздно.

– Кажется, с этим господином ты разговаривал целый час? – На этот раз интерес Эльжбеты был направлен на Крыся.

Тот с набитым ртом поддакнул.

– О чем-то интересном? Только проглоти сначала…

– Угу. Ну… о разных вещах… Не помню… – Мальчишка замахал рукой с вилкой и отправил порядочный кусок с тарелки в рот.

– А о Пушистике вы тоже разговаривали? – Эльжбета сверкнула глазами в мою сторону.

Крысь засмеялся.

– Он думал, что «Пушистик» значит по-польски «бабушка». Я сказал, что у меня есть бабушка Магда, дедушка Артур и дедушка Анджей.

– А обо мне что ты говорил? – забеспокоилась я.

– Что ты мамочка моего папочки, но не жена деда Анджея. Я уже наелся, буду строить самолет. – Он сорвался со стула и побежал наверх.

– Мне кажется, твой муж в рассказе Крыся очень похож на мое родное дитя, – вздохнула я. – Постараюсь теперь вести себя с вежливым голландцем как старая дева, которая ошибку молодости искупает добропорядочностью оставшейся части жизни.

– А может быть, он хочет вырвать тебя из круга старых дев… – Эльжбету беседа на эту тему явно забавляла. – Ведь люди твоего возраста еще выходят замуж и женятся.

– Я слышала об этом, но слышала также, что и среди живущих в домах престарелых часто заключаются браки. Так что у меня еще есть немного времени…

У меня всегда плохо с пунктуальностью, но в пятницу в условленное время я была готова к свиданию. Сероглазый голландец приехал немного раньше, так как в полдесятого, когда я посмотрела из окна в кухне на улицу, «тойота» уже ждала.

День был серый, теплый, собирался дождь. Выходя из дома, я хотела взять зонт, но вспомнила, что одна спица «спустила». Это обычно не мешало мне его использовать, но сейчас, как представительница своей страны за границей, я сочла, что потрепанный зонт не должен компрометировать мою родину, поэтому из двух зол лучше все-таки вымокшая прическа.

Рынок располагался на небольшой площади перед церковью. Все прилавки и лотки были завалены грудами товаров.

– В вашей стране нужны только деньги, – заметила я.

– Вы любите деньги?

Я

удивленно посмотрела на него. Что за глупый вопрос! Как можно любить то, чего никогда нет? Потому что очень трудно заработки, хватающие на так называемую жизнь, назвать деньгами.

– Я никогда над этим не задумывалась…

Он нахмурил брови, словно размышляя о чем-то.

– В таком случае вы исключение, – сказал он наконец.

– Охотно сочла бы этот комплимент правдивым, – усмехнулась я, – но, к сожалению, мой доход, пожалуй, типичен для большинства людей. Я небогата, а денежные дела являются областью интересов и деятельности людей богатых.

– Но зарабатывание денег по крайней мере доставляет вам удовольствие?

– Оно доставляло бы больше, если бы я зарабатывала их легче. Хотя лицам, которые смотрят на мою профессию со стороны, это кажется легким делом. Моя работа требует абсолютного одиночества, со всеми трудностями я должна справляться сама, и, что самое главное, вплоть до окончания работы я не знаю, будет ли результат удовлетворительным.

Мне подумалось, я заинтриговала его настолько, что он сейчас спросит меня, чем я занимаюсь. Однако он не только ни о чем не спросил, но даже заметно нахмурился.

– А вы любите деньги? – спросила я, чтобы прервать молчание.

– Разумеется. Ведь без них нельзя жить.

Потом он снова посмотрел на меня, по своему обыкновению как-то очень изучающе, и быстро добавил:

– Неужели вы хотите предложить мне какое-то хорошее дело?

Я не могла не рассмеяться.

– Нет, что вы! Просто я задала вам тот же вопрос, какой вы задали мне.

– И я искренне на него ответил.

Ничего себе! Значит, мой ответ он счел неискренним. Меня это задело: за кого он меня принимает! Но я ничего не сказала.

Шел мелкий дождь, довольно плотный, и я чувствовала, как моя прическа превращается в мокрые висящие космы. Мы подошли к рыбному ряду.

– Раз вы так хорошо ориентируетесь в кулинарных проблемах, прошу вас, помогите мне выбрать хорошую рыбу, чтобы в ней было мало костей.

Он показал на кучу плоских и широких рыбин.

– Как они называются по-голландски?

Он произнес какое-то слово, которое немыслимо повторить.

– Запишите его, пожалуйста.

Он послушно выполнил мое распоряжение.

– Это на будущее, когда я буду делать покупки одна, – объяснила я.

Мы купили рыбу, что-то там еще и сели в «тойоту». На его предложение посетить костел, который служит как католикам, так и протестантам, я ответила отрицательно.

Вся обратная дорога прошла в молчании. Он производил впечатление оскорбленного, а у меня остался какой-то неприятный осадок от неудавшегося разговора о деньгах. Когда он подвез меня к дому, я взяла сумку с покупками, безразлично-вежливо поблагодарила его и быстро вышла, не дожидаясь, когда он проводит меня до дверей.