Пожилая дама в Голландии

Меральда Клара С.

– Просто хотела избавиться от этой дряни.

При выезде из Утрехта движение стало более интенсивным. Перед нами двигались высокие чудовища – грузовые машины. Войтек, злой от того, что не может их сразу обогнать, ругался себе под нос. Когда он был маленьким, то уверял меня, что склонность к плохим словам пройдет у него с возрастом.

– Обязательно нужно обгонять? – спросила я его.

– Обязательно. Я ужасно хочу спать. Вчера до трех ночи мы были в гостях у соседки. Но самое ужасное то, что Эльжбета застигла меня, когда я целовал хозяйку дома. Конечно, она разозлилась и чувствует себя оскорбленной…

Хорошенькое начало!

– Ты

плохо воспитан, – сказала я. – Чужих женщин не целуют в гостях, если пришли туда с собственной женой.

– Но это же ничего не значит! Меня даже угрызения совести не мучают.

– Тем хуже, – огорчилась я. – Угрызения совести свидетельствуют о том, что игра не стоила свеч или же удовольствие было сомнительным.

– И ты против меня? – обиженно посмотрел он в мою сторону. – Я спал всего три часа, чтобы тебя встретить…

– А я спала полтора из двадцати двух часов, которые толкалась в поезде, чтобы дать тебе возможность встретить меня. Может, все-таки сочтешь, что мы квиты, и перестанешь обижаться?

Не подлежало, однако, сомнению, что моему ребенку плохо и ему нужно помочь.

– Ты принимал аспирин? – спросила я с материнской заботой.

– С чего бы это я стал его принимать? Я не простужен.

– С похмелья аспирин очень помогает. Мне нужно было сказать тебе об этом, когда я тебя воспитывала.

– А что помогает от плохого настроения жены? Ну и вопрос!

– Любящий муж, – ответила я неуверенно. Не могла же я ему сказать, что ничего.

Автострада бежала по местности, гладкой, как стол. Мимо проносились поселки, ветряные мельницы, пастбища, пестревшие коровами, но я совершенно не обращала на все это внимания, глядя с мягкой грустью на любимый профиль моего страдающего с похмелья ребенка.

Наконец мы доехали до N., что, впрочем, не значило нашего прибытия на место. Оказалось, что они живут в Голландском Урсынове, [1] который отличается от нашего тем, что находится гораздо дальше от центра и состоит не из одинаковых многоэтажек, а из одинаковых небольших коттеджей. Мы кружили по безымянным мини-улочкам, застроенным с одной стороны и настолько похожим одна на другую, что я удивилась, когда Войтек наконец отыскал свой дом.

В передней на дверях висела большая надпись: «Приветствуем Шистика!» Этот «Шистик» сокращение от «Пушистика». Мой ребенок называет меня так с тех времен, когда я читала ему вслух сказки Мильна.

1

Район новостроек Варшавы (здесь и далее прим. переводчика).

Эльжбета встретила меня очень сердечно, Крысь радовался и скакал. Забыв о бессонной ночи, я целый день купалась в милой семейной атмосфере. Естественно, наметанный глаз бывшей жены сразу заметил, что все ответы и взгляды невестки адресуются мне или Крысю, минуя Войтека. Но если учесть, что он натворил, то она вела себя великолепно.

Войтек рассказывал о Голландии и голландцах по-своему, то есть все критиковал. Водя меня по дому, он показывал только недостатки, повторяя с удовольствием: «Посмотри, та же самая халтура и недоделки, что и у нас». У меня сложилось впечатление, что здесь он брюзжит еще больше, чем дома. Думаю, если бы он вдруг оказался в Утопии или в раю, то так же не отказал бы себе в удовольствии покритиковать. К сожалению, дети не наследуют от нас одни достоинства.

Их

дом, как они объяснили, – это типичный голландский дом. На втором этаже находятся спальни и ванная с туалетом. Весь нижний этаж занимает гостиная, к которой примыкает столовая, отделенная от кухни полузастекленной стеной. Мебель стандартная: мягкие кресла, диван, стеллажи. Ковровая дорожка на полу. Во всех углах неимоверное количество цветочных горшков и ящиков с цветами типа фикусов, олеандров и тому подобных. Цветами заставлен и низкий подоконник огромного окна, которое соединяется с застекленными дверями, ведущими в миниатюрный садик. К моему удивлению, хотя температура на улице была не более 8—10 °C выше нуля, трава в саду приятно зеленела, цвели анютины глазки и маргаритки – все это, вероятно, благодаря морскому климату.

Когда под вечер, объевшаяся и сонная, я начала наконец мечтать о постели, оказалось, что дорогие дети приготовили мне сюрприз в виде поездки на балет. Напрасно я просила их ехать одних (а я, мол, с удовольствием останусь с Крысем, что было же, конечно, маленькой хитростью) – они ни в какую не хотели принять эту мою жертву. Они заставили меня одеться, убедились, что я достаточно элегантно выгляжу, и я поехала с Войтеком.

Несмотря на кошмарную сонливость, мне все же удалось заметить, что балет ничуть не напоминает «Лебединое озеро» и действительно великолепен.

В антракте сын повел меня в буфет, угостил апельсиновым соком и кофе, благодаря которому я немного пришла в себя. Во всяком случае настолько, что среди публики смогла узнать того типа с перрона, который безуспешно встречал кого-то. Он был в компании мужчины, которого я тоже где-то видела, но не могла вспомнить, когда и где, а этого я очень не люблю. На выходе после спектакля я столкнулась с ними еще раз. Приятель типа с перрона отодвинулся, давая мне пройти, наши взгляды встретились, и я вспомнила его! Это он в ФРГ заглядывал в наше купе и, увидев, что все места заняты, осмотрел также полки. Видно, был без места и хотел хотя бы где-то приткнуть багаж. Наверняка тот тип на перроне ждал его и прозевал, но все-таки они встретились.

– Что за дыра эта ваша Голландия! – заявила я, усаживаясь в машину. – Я здесь всего несколько часов, а уже умудрилась встретить двух человек, которых видела раньше. Через месяц я буду знать в лицо все население Голландии.

К моему удивлению, Войтек не разозлился.

– Точно, – сказал он. – Даже Амстердам – большая деревня.

Утром меня разбудил громкий голос Войтека. Он напоминал Крысю, чтобы тот вел себя тихо, так как приехала бабушка, и поторапливал Эльжбету. Я сошла вниз и застала готовую к уходу невестку, которая, стоя у стола, что-то писала.

– Я как раз писала тебе записку. Мы с Войтеком уезжаем. Он подбросит Крыся до школы, а я сделаю покупки в N. Вернусь около часа. Еда в холодильнике, Крысь уже в машине.

Я набросила пальто и выскочила, чтобы поцеловать Крыся на прощание. Увидев меня, Войтек застонал, что опоздает на работу. Я быстро выкарабкалась из машины и вернулась в дом. Было около половины девятого, а это как раз самое время для сна.

Не знаю, уснула ли я или еще только засыпала, когда услышала какое-то жужжание. Оно продолжалось некоторое время, прежде чем до моего сознания дошло, что это сигнал телефонного аппарата на первом этаже. Но пока я вставала, телефон, к моему удовольствию, замолчал. Я прислушивалась некоторое время, не раздастся ли еще звонок, но он не повторился.