Пожиратель империй. Часть 3
Шрифт:
— Да ты!.. — Наскватч, и так явно злой как чёрт, после этих слов едва не накинулся на меня с кулаками.
Что странно, Чим’А, когда её сын ушёл, стала неожиданно тихой и покладистой. Просто сидела, закинув ногу на ногу, и старательно делала вид, что её тут в принципе нет. Похоже, Наскватч хорошо её научил тому, что во время серьёзного мужского разговора её мнение никого не волновало.
— Я, Наскватч. — Обрубил я его возмущение. — Я. От тебя я увидел только попытки скрытного подавления развития Тарсии, квинтиллионы пизау, поставленные на мою смерть, то и дело появляющиеся в СМИ мерзости, пять попыток убийства меня и ещё три попытки убить Руби.
—
— ЗАТКНИ ПАСТЬ! — рявкнул я, вложив в голос столько мировой ауры, что Чим’А, находившаяся на начальных стадиях Сущности, схватилась за горло от невозможности вздохнуть. — Думаешь, что, заметя следы под ковёр и не позволив связать себя с убийцами официально, ты себя защитил? После того, как пытался убить МОЮ ДОЧЬ?! Ответь мне, Наскватч. После ста лет изучения меня и моей страны. Ты боишься меня? Боишься того, что я могу сделать с твоим кланом? С твоей властью? С твоим величием? С твоим миром?
— Ни я, ни Чим’А не имеем никакого отношения к…
УДАР!
Аватар Наскватча, пару раз кувыркнувшись через голову, врезался в стену. Чим’А, сидевшая в этот момент рядом, взвизгнула и отдёрнулась всем телом в сторону, с неприкрытым ужасом глядя на меня, оставшегося сидеть на месте.
— Ответь на мой вопрос, Наскватч. Ты боишься меня? Или думаешь, что я не приходил к тебе после всех покушений, после той грязи, что вы вывалили на Руби, после почти удавшейся попытки купить мою смерть на аукционе — потому что боялся тебя? Зная меня, зная, через что я прошёл, зная, кому перешёл дорогу, оставшись в итоге в живых, ответь. Одно из двух. Либо ты боишься меня, либо я боюсь тебя. Третьего не дано, иначе мы уже давно вцепились бы друг другу в глотки. А если тебе не позволяет ответить гордость…
Я за мгновение навис над Чим’А, одной рукой схватив её за горло, а пальцами второй крепко сжав сверкающую жемчужину у неё во лбу.
Сейчас, оказавшись так близко к ней, я мог легко понять, почему высших русалок считали прекраснейшими существами в мире. Жена Наскватча была не просто красива, она была идеальна.
Буквально. Каждый волосок, каждый квадратных миллиметр кожи, каждая чешуйка — всё было будто вылеплено искусными руками божественного скульптора.
В ней не было ни одного изъяна, и при этом это не смотрелось ненатурально, наоборот. Чим’А была будто избранной дочерью самой природы, по-настоящему безупречным творением.
Будь обстоятельства иными, я не исключал того, что у неё даже получилось бы меня соблазнить. Но сейчас я видел в ней не неземную красотку, а суку, покусившуюся на жизнь моей дочери. И даже самая невероятная красота казалась мне омерзительной.
— Не смей! — воскликнул поднявшийся на ноги Наскватч.
— С какой стати? — прорычал я. — Она пыталась убить мою дочь. Я более чем вправе вырвать ей глотку. Ты знаешь, почему я не сделал этого до сих пор? Может быть правда потому, что боюсь тебя? Или, возможно, у меня всё-таки была иная причина?
— Если сделаешь с ней хоть что-то!..
Вместо ответа я убрал руку ото лба Чим’А и, слегка размахнувшись, всадил заострившиеся когти ей в живот. Замершая от ужаса высшая русалка тяжело охнула, а затем начала что-то нечленораздельно булькать сквозь сдавленное горло, когда я стал перемешивать пальцами её внутренности.
Аватар Наскватча бросился на меня, но был остановлен на полпути непреодолимым прессом Сущности гнетущего давления.
— Ну, вот, я сделал. Что дальше? Это будет тебе урок на будущее. Не угрожай, если не уверен, что сможешь исполнить угрозу. А хочешь покажу тебе, что такое настоящая угроза? Если ты в течение трёх секунд не ответишь на заданный мной вопрос, я вырву гнилое сердце твоей жены из её шикарной груди и
— Боюсь! — выдохнул Наскватч куда-то в пол.
— Поподробнее, будь добр.
Сначала вместо ответа раздался яростный рык, будто от тигра. Но, раз смирив свою гордыню, Руйгу уже было куда проще сделать это второй раз.
— Я… боюсь, потому что не знаю, как тебе противостоять. Ты расколол Единство на два лагеря, активно подкармливал тех, кто был достаточно глуп, чтобы поверить в безопасность твоего существования. И теперь ни у кого, кроме Катриона, нет способа убить тебя. Я был вынужден отдать тебе сына, позволить ему стать одной из твоих пешек, добровольным заложником, а потом противостоять тем, кто хотел твоего уничтожения и с кем я был абсолютно согласен. Боюсь, потому что не знаю предела твоих сил. Насколько могущественнее ты можешь стать? Насколько оправданы твои угрозы Амале и остальным? Возможно ли, что, если я выступлю против тебя в открытую, то однажды и меня ждёт та же участь. Но больше всего я боюсь того, что тебе абсолютно наплевать на этот мир и на всё, что тебя не касается. Ты — бешеный пёс, который лает на любого, кто подходит к забору, и, если вдруг сорвётся с цепи, то может загрызть даже тех, кто просто подвернётся под руку. Ты — катастрофа Единства и Содружества, и я презираю всех, кто этого не понимает!
— А ты, значит, благородный и честный борец за всеобщее благо? — ухмыльнулся я, вытащив пальцы из живота Чим’А и влив в её раны Сущность нерушимой основы.
Тело высшей русалки было, конечно, крепче обычного человеческого, но ненамного. Так что исцеление прошло быстро и легко. Через несколько секунд на идеально гладком животике матери Тарканда не осталось даже следа жутких ран.
— Я — реалист, — выплюнул Наскватч, наконец сумевший встать с пола из-за исчезновения гравитационного пресса.
— Быть реалистом недостаточно, чтобы здраво смотреть на вещи, — покачал я головой, возвращаясь на свой диван. — Я, например, тоже реалист. И что, мы от этого стали друзьями? Два вопроса куда важнее реализма. Первый: «Насколько сильно ты готов ударить по лицу того, о ком ничего не знаешь и кто тебе ещё ничего не сделал, просто потому, что тебе не понравилось его лицо?» Второй: «Насколько сильно ты готов ударить в ответ на удар?» Про себя я могу чётко ответить на оба вопроса. Первый ответ: «Я не буду этого делать в принципе». Второй: «Так сильно, как только смогу». В твоём случае я уже понял ответ на первый вопрос. «Достаточно сильно, чтобы исключить любую возможность ответного удара». Каков же твой ответ на второй вопрос?
— К чему вся эта софистика? — недовольно буркнул Наскватч, поглаживая по голове припавшую к нему и тихо всхлипывающую Чим’А.
— Да так. Просто хочу немного очертить границы, чтобы ты понял, насколько далеко за них заступил. Тем более с учётом того, насколько, оказывается, сильно ты меня боишься. Хочешь, я дам тебе совет, Наскватч?
— Не хочу, но давай.
— Ты наконец-то честен. Уже прогресс. Ты правильно делаешь, что боишься меня. Скажу больше: ты боишься недостаточно, и никогда не поймёшь, насколько сильно нужно было бояться, пока не станет слишком поздно. Так что лучше бойся как можно сильнее. Но совет не в этом. Послезавтра будет свадьба наших детей. Не испорти её. Порадуйся за них хотя бы раз искренне, ведь они по-настоящему любят друг друга. А потом спокойно дождись моего ответного удара. И вынеси его молча. Потому что если ты попытаешься ударить, в следующий раз я тебя попросту уничтожу. Помяни моё слово. А теперь проваливайте оба. А то тут слишком соблазнительно воняет рыбьими потрохами.