Пожиратель империй. Часть 3
Шрифт:
И так как моё тело, состоявшее теперь из мировой ауры, по сути являлось также и Сущностью телесной гармонии, связанной напрямую с моим разумом, мой облик сам собой изменился, подстроившись под нынешнее моё самоощущение.
Так что рядом с Руби сейчас стоял уже вполне солидный мужчина лет сорока — сорока пяти, в аккуратной бороде и волосах которого было легко разглядеть благородную седину.
Впрочем, это не значило, что я чувствовал себя старым. Несмотря на то, что технически я действительно уже не взрослел, а старел, нынешний мой «возраст» нравился мне больше,
— По-моему очень хорошо получилось, — прокомментировал я, когда Руби, до того, видимо, разглядывавшая мысленное фото, «отмерла».
— Да, мне нравится. Надо будет потом как-нибудь похоже сфоткаться нам всем вместе: тебе, Эллисе, Мо, мне и Тарку.
— Зеркало только надо будет найти побольше, — хмыкнул я. — Где, кстати, твой жених? Я не видел его на подготовке репетиции.
— Отправился к родителям, — тяжело вздохнула Руби. — Они так и не ответили на приглашения, и последующие письма Тарка тоже игнорировали. С учётом того ада из шантажа, угроз и молений, что они ему устраивали все эти годы, Тарк терпел до последнего. Но в конце концов всё-таки не выдержал и решил поговорить с ними лично. Всё-таки это — его родители, ему бы хотелось, чтобы они присутствовали, несмотря на все… обстоятельства.
— Мне бы тоже хотелось, — кровожадно осклабился я, вспомнив об упомянутых Руби «обстоятельствах».
Но, как бы там ни было, я не собирался игнорировать мнение дочери по этому вопросу. С долгом Катриону я мог бы попытаться разобраться по-другому, но делать дочку соучастницей убийства её свекрови против её воли я точно не собирался.
«Ты не передумала, кстати?»
«Насчёт Чим’А? Нет, не передумала. За эти годы я предприняла достаточно искренних попыток как-то наладить с ней отношения. Особенно после того, как ты выяснил, что жемчужину можно достать изо лба высшей русалки, не убивая её при этом. Но она, похоже, раз и навсегда решила, что я — кровный враг её и её сына. Да что там, она ведь убить меня пыталась! Трижды!»
«Личности убийц ни разу установить не удалось».
«Ха-ха, папа. В общем мне надоело пытаться быть доброй. Пусть получит, что заслужила. А Тарк… Не знаю, честно говоря. Даже спустя сто лет я так и не могу быть уверена в его реакции. Или, может быть, я уже знаю, какой она будет, просто не могу себе в этом признаться. В любом случае, я сделаю как планировала. Расскажу ему после того, как Чим’А умрёт, и приму последствия. Даже если это придётся делать в первую брачную ночь».
«Да уж. Мне и спустя сто лет жаль, что вы сошлись по такой причине».
«Не будь той причины — мы бы и не сошлись. Я бы точно не полезла в то паучье гнездо только ради его красоты. Так что нет смысла об этом рассуждать лишний раз».
«Ну
— Ты уверен, что последует атака? — после того, как разговор сошёл со слишком щекотливой темы, Руби вновь перешла на вербальную речь.
— На девяносто девять процентов, — кивнул я. — Извини.
— Ну это ведь не ты собираешься напасть на Тарсию, — тяжело вздохнула Руби.
— Я мог бы позволить вам пожениться тихо и мирно, без зрителей и рисков.
— И тогда они напали бы в другой, возможно неизвестный момент. Уж лучше побуду приманкой, зная, что ты меня обязательно защитишь.
— У меня лучшая дочка на свете! — слегка наигранно воскликнул я, целуя лисичку в щёку.
— Пап! Борода!
— Ой, не надо мне тут. Тебя хоть мечами тычь — ничего не будет, а тут борода моя мешает.
— То есть мою просьбу ты проигнорируешь и бриться к свадьбе не будешь.
— Я не брился сто лет, Руби. Буквально. Я настолько привык к себе с бородой, что без неё, наверное, и не узнаю себя.
— Зато сможешь целовать меня сколько захочешь. Ну, правда тебе придётся встать в очередь за Тарком.
— Это убедительный аргумент, — кивнул я, слегка наклоняясь к зеркалу.
Теперь моя человеческая форма не была результатом использования мирового приказа. Так что я не мог убрать бороду, просто «настроив» этот самый приказ. С другой стороны, я был достаточно умел, чтобы, используя мировую ауру в качестве острых лезвий, побриться за несколько секунд, а отпадающие волоски сжечь молниями.
— Ой, — немного нервно хихикнула Руби. — Ты правда совсем другой теперь.
— Да уж, — я с интересом потёр непривычно гладкие щёки.
— Мне не нравится. Верни как было.
— Издеваешься? Ну уж нет, дорогая моя, будешь созерцать эту выбритую физиономию всю свадьбу, оно будет на всех фотографиях, и оно будет тебя целовать!
Широко расставив руки, я поймал Руби и начал активно чмокать её в щёчки и лоб.
— Нет-нет-нет, пожалуйста! Это ужасно! — залилась она смехом, отталкивая меня руками в длинных перчатках. — Верни бороду! Я больше никогда не скажу, чтобы ты её сбрил! И можешь целовать меня с бородой сколько хочешь!
— Смотри, ловлю на слове, — хмыкнул я, отпуская, наконец, дочку. — Больше никаких изменений в моём стиле.
— Никаких.
— Договорились.
Вернуть бороду было проще, чем убрать. Я просто повысил расход жизненных сил для кожи лица где-то в миллион раз — и через несколько секунд борода снова отросла.
— На, целуй, — «сдалась» Руби, подставляя мне снова щёку.
— Как щедро, — усмехнулся я, — Я на это потратил где-то полчаса жизни. Так что одним поцелуем ты не отделаешься. Но с этим подождём до самой свадьбы. А пока пойду, проверю ещё раз, насколько все готовы.