Пожиратель империй. Часть 3
Шрифт:
Не буквально, конечно. Руйгу наверняка до сих пор хотел меня убить, сейчас даже больше, чем во время аукциона. Но то, что его сын оставался в Тарсии, должно было стать сдерживающим фактором, не только не позволяющим Наскватчу самому нападать на мою страну, но и вынуждающим его в меру сил защищать меня.
В конце концов, Тарканд был его единственным сыном, и других детей, если он не решит убить Чим’А своей изменой, у него уже не будет. А наследники были нужны даже бессмертным.
Конечно, нельзя было сказать наверняка, что с поддержкой Наскватча
На аукционе из десяти сильнейших кланов Единства на красное поставили шесть. С Наскватчем же перевес становился семь против трёх в мою пользу. И для представителей более мелких фракций в дополнение к моей собственной силе это должно было стать достаточным сдерживающим фактором.
Ещё три с половиной года, пока действовали мои эксклюзивные права на Аллею Кошмаров, моя маленькая армия пропадала там, по максимуму наращивая мощь, и большая часть ресурсов была направлена туда. А потом Тарсия перешла в состояние активных развития и подготовки.
И так, плавно и незаметно, в делах, тренировках, накопления ресурсов и возможностей, прошли ещё девяносто шесть с половиной лет.
— Ты довольна? — встав в проёме открытой двери, я с улыбкой посмотрел на Руби, стоявшей перед большим, в пол, зеркалом.
Сегодня у неё была последняя примерка свадебного платья. А сама церемония должна была произойти послезавтра.
— Ты даже не представляешь! — тяжело выдохнула лисичка, смирно ожидая, пока швеи проверят все складки, оборки и швы. — Но от того, что пришлось столько ждать, всё кажется в сто раз более волнительным.
— Если за эти годы между вами ничего не изменилось, то и волноваться не о чем, — пожал я плечами.
— Тебе легко говорить, пап, — фыркнула Руби. — Вы свою свадьбу с Мо сыграли быстро и без всяких торжеств. А мне придётся выходить за Тарка на глазах, фактически, у всего Единства!
— Ну, во-первых, не надо меня обвинять в том, чего ты сама хотела. Я просто воспользовался возможностью чуть посильнее раздуть то «пышное, грандиозное и великолепное», о котором ты мне начала талдычить ещё десять лет назад. А во-вторых, что с того, что будут гости со всего Единства? Тебе надо будет думать только об одном парне.
— Легко сказать, — снова вздохнула она, но, похоже, мои слова её всё-таки немного успокоили. Кивнув швеям, она пару раз повернулась перед зеркалом, разглядывая своё отражение, а после повернулась ко мне. — Как я выгляжу?
— Самой красивой, — улыбнулся я. — И, что важнее, самой счастливой.
Она и правда была прекрасна. Ярко-алое платье, идеально подходящее к её кроваво-красным волосам и шёрстке, идеально сидело на изящной фигурке, а чуть подрагивавшие за спиной хвосты, из-за волнения Руби слегка светящиеся мировой аурой, создавали нечто вроде мистического ореола.
Да и в целом сто лет, прожитых «во грехе» с любимым, явно пошли Руби на пользу. По сравнению со временем сто двадцать лет назад, когда
Но в чертах лица, интонациях голоса, движениях, осанке — во всём чувствовалась иная, более глубокая и полная красота, о которой Руби тех давних времён могла только мечтать.
— Иди сюда, — поманила она меня, и я подошёл, встав вместе с ней перед зеркалом. — Сфоткаешь нас на память?
Я хмыкнул. В сотрудничестве с героями-Майигу мировой приказ, имитировавший свойства фотоаппарата, был разработан уже больше двадцати лет назад, и уже довольно глубоко вошёл в обиход. Но мне до сих пор было непривычно слышать от тех, кто был рождён в мирах магии и чудес, такое слово как «сфоткать».
— Давай.
— Как мне встать?
— Стой как стоишь. Ты в любом случае прекрасна.
— Получится плохо — будешь виновато ты.
— Как угодно.
Активировав мировой приказ, я зафиксировал то, что видели мои глаза, в виде статичной картинки. Теперь она могла храниться в моём сознании без малейших изменений до нескольких лет, прежде чем начала бы размываться. А с помощью другого приказа её можно было перенести на специальную пластинку, чтобы запечатлеть фото навечно.
— Покажи что получилось!
Я отправил фото Руби мысленным сообщением.
Вышло и правда неплохо. Невероятной красоты невеста, а рядом с ней счастливый отец в строгом костюме. Я тоже был приодет, так как сегодня была репетиция.
После боя с Аргиронтом кучу лет назад из-за истощения жизненных сил моё тело внешне состарилось с двадцати пяти до тридцати пяти. И так как я абсорбировал блохастого, поглотив тысячи лет его воспоминаний, такое изменение пришлось мне вполне по душе, вполне отражая и моё психологическое «взросление», так что я оставил всё как есть.
Затем было абсорбирование кучи преступников, но их память я в основном использовал для поиска информации о других преступниках, стараясь не углубляться в чужие мысли. Так что на моё самоощущение это практически никак не повлияло.
Но потом были бой с аватарами омерзительной восьмёрки, перерождение в виде полуэнергетической формы жизни, аукцион, раскрытие очередного слоя правды о мироустройстве, показавшей, что есть что-то ещё большее, чем я думал раньше, и сто лет тщательной подготовки к новым войнам и сражениям на уровне, раньше казавшемся мне недосягаемым.
К тому же ста лет было вполне достаточно, чтобы всё-таки изучить достаточно внимательно все поглощённые воспоминания, отбросив лишнее и полностью присвоив себе полезное. А, хотя среди абсорбированных никто не жил столько, сколько Аргиронт, в совокупности у них были сотни тысяч лет жизненного опыта.
Да и понимание того, что моя дочка, пусть и приёмная, которую, недоношенную, когда-то давным-давно я едва спас, поя своей кровью из рассечённого пальца, как молоком из бутылочки, наконец-то выходит замуж, не могло не сказать на моём восприятии собственного возраста.