Пожиратель V
Шрифт:
— Ну-ка скажите своим, чтобы прекратили! — крикнул я бандитам. — Или я ему башку проткну!
Один из пятёрки выскочил в приёмную, и почти сразу же шум там прекратился. А после этого в кабинет влетел Артём Иванович. За ним несколько наших охранников. Оценив обстановку, Жуков удивился не меньше бандитов.
— Он не оставил мне выбора, Артём Иванович, — пояснил я наставнику. — Поверьте, я этого не хотел.
Жуков на это лишь развёл руками, и в кабинете воцарилась тишина. Бандиты поглядывали на нашу охрану, наши парни на бандитов, и те и другие — на нас с Валероном.
— Значит, так! — произнёс я громко
Мордовороты синхронно кивнули.
— Ну вот и хорошо. А теперь все собрались и свалили отсюда за главные ворота! И всех своих по пути заберите. Чтобы никого на территории завода не осталось!
Однако бандиты продолжали стоять. Пришлось пошевелить клинком в ухе Валерона, после чего тот прохрипел:
— Уходите.
Бандиты не заставили шефа повторять приказ и быстро покинули кабинет. После чего Жуков приказал и нашим ребятам уйти. В итоге мы остались в кабинете втроём: я, Артём Иванович и Валерон. На какое-то время в кабинете воцарилась тишина, которую довольно быстро нарушило шипение бандита:
— Я тебя убью. И всю твою семью.
Упорный парень. Я на его слова не стал ничего говорить, а вот клинком в ухе пошевелил. Бандит тут же застонал и принялся материться.
— Ты мне ничего не сделаешь, — спокойно сказал я. — И моим близким тоже. Сейчас я тебе кое-что покажу.
Сказав это, я провёл бандита в небольшую комнатку, смежную с кабинетом. Это была комната отдыха с большим диваном, двумя креслами и чайным столиком. Такие часто делают в офисах — иногда руководителю нужно просто отдохнуть, и если времени в обрез, то поспать полчаса на диване самое то. Ну а многие там с секретаршами развлекаются, не без этого.
Я же использовал эту комнату в качестве аппаратной. Там стояли два видеомагнитофона, на которые выводились записи с камер, расположенных в приёмной и в моём кабинете. И если про первую знали многие, то про вторую только мы с Владом. Ну и вот теперь узнал Валерон.
Не убирая клинок из его уха, я второй рукой остановил запись, немного отмотал её и включил воспроизведение. Попало на момент, где бандит орал и обещал, что отберёт у меня всё. Я прибавил на мониторе громкость, чтобы можно было оценить качество записи звука. После небольшой демонстрации я выключил магнитофон и сказал:
— Как ты уже, наверное, догадался, на этой записи есть всё: и то, как ты признаёшься в похищении трёх человек, и как угрожаешь мне и моим близким, и то, как я твоей мордой стол полирую. Сегодня же эта запись будет размножена. И если со мной хоть что-то случится, это выйдет в эфир на моём телеканале и на одном из государственных. Это видео уйдёт в народ, я тебе это обещаю. Если что-то случится хоть с кем-то из моих близких, произойдёт то же самое — запись будет обнародована. Только, помимо этого, я ещё тебя найду и убью. Я это могу, думаю, ты уже это понял.
Я выдержал небольшую паузу, чтобы отморозок переварил информацию, после чего продолжил:
— И я настоятельно тебе советую не творить больше никакой дичи. Ты и так уже перешёл черту, то из уважения к твоему брату, я оставляю тебя в живых. И из уважения к нему эта запись не будет нигде светиться. Если, конечно, ты не вытворишь очередной тупости.
—
— Лукавишь, любезный. Не насрать. Понятно, что с таким братом, как у тебя, за угрозы и даже за похищения тебя не притянут. Но репутация, Валерон, что насчёт репутации? Репутация Ильи Николаевича у простых добропорядочных граждан будет подмочена, когда они узнают, какой у него брат. Сам Илья Николаевич, думаю, будет не в восторге, когда это всё разойдётся по стране.
— Ты не посмеешь.
— Ещё как посмею. Ты же мне другого выхода не оставляешь. Я просто защищаюсь. Прекрати на меня нападать, и мне не придётся защищаться. Но я недоговорил о репутации. Как к тебе будут относиться все те, кому ты пока ещё внушаешь ужас, после того, как увидят запись, где тебя возит мордой по столу девятнадцатилетний пацан, вытирая твоей холёной рожей сопли и слюни? Сможешь ты после этого строить из себя грозного и всемогущего бандита? Или к тебе навсегда приклеится погремон Валера-тряпка?
После этих слов Давыдов-младший дёрнулся, да так, что чуть сам не нанёс себе травму, несовместимую с жизнью. Я еле успел вытащить клинок из его уха.
— Тише! Тише! — прикрикнул я, возвращая клинок на место. — Ты мне живым нужен. Я не хочу расстраивать Илью Николаевича.
Похоже, я немного переборщил. Но ничего. Хуже уже не будет. Мы с Валероном дошли до предела в нашей конфронтации. А вот объяснить отморозку, что его ждёт, если он не прекратит воевать, стоило.
— В общем, резюмирую! — произнёс я. — Сейчас ты позвонишь своим людям и скажешь, чтобы они отпустили заложников. Как только мои друзья и журналистка будут в безопасности, я тебя тоже отпущу. После чего буду готов встретиться с Ильёй Николаевичем и обсудить сложившуюся ситуацию. Впредь дела я буду вести только с ним. А тебя чтобы я больше не видел и не слышал. В противном случае… ну ты уже понял, что произойдёт в противном случае. Кстати, я тебе завтра вышлю копию этой записи, посмотришь, как ты себя безобразно ведёшь на переговорах. Может, выводы какие сделаешь. А сейчас звони и вели отпустить моих друзей!
Бандит на это ничего не ответил, он лишь сопел и тяжело дышал.
— Ты меня понял? — спросил я и немного пошевелил клинком.
— Понял, — прошипел Валерон.
— Тогда звони!
Глава 21
Проснулся я рано, в начале шестого. Полностью отдохнувшим и полным сил. Это было неудивительно, так как в сон меня погрузила Настя. Иначе я бы до самого утра не заснул, постоянно прокручивая в голове события последних дней и выстраивая планы по преодолению возникших проблем.
Голова и так шла кругом, а ещё и Коростылёв «порадовал» звонком чуть ли не в полночь. Рассказал, что ему звонил Сибирский князь, и пообещал устроить нам всем здесь такую жизнь, что мало никому не покажется. Губернатор сказал, что Илья Николаевич был не просто недоволен, а прямо-таки взбешён.
Из хороших новостей было то, что князь пообещал с нами разобраться по приезде в Екатеринбург, а пока он находился в Москве и собирался пробыть там минимум три дня. Это значит, что у меня есть трое суток на то, чтобы подготовиться к отражению атаки, какой бы они ни была. В том, что без брата бандит ничего не станет делать, я был уверен.