Пожиратель
Шрифт:
Феликс мотнул головой, отгоняя навязчивые мысли. Ну почему все эти подростковые метания дают о себе знать до сих пор?! Неужели он не избавился от них? Неужели не доказал, что и сам способен на многое, и уже давно вышел из тени своего брата? А может, и отца?
Впрочем, нет. Лучший способ доказать, наконец, отцу, как тот ошибался — это сделать то, что тот так и не сумел. Отомстить за Даниила. И добраться, наконец, до того легендарного места Силы, которым грезил старик Василевский. Или, по меньшей мере, убедиться, существует ли оно вообще.
Двери особняка, наконец, распахнулись, и Феликс развернулся
Наследник Василевского производил странное, противоречивое впечатление. Сложно было даже сказать точно, сколько ему лет. Вроде бы молодой совсем, но телосложения крепкого, и взгляд какой-то… Тяжёлый. Очень уж цепкий, серьёзный, жёсткий. Феликса и самого многие считали не по годам пробивным и амбициозным, и он этот образ старательно поддерживал, особенно на службе. Но тут…
Он вдруг поймал себя на мысли, что не получается смотреть на этого юнца свысока, хотя он моложе и уж точно ниже по положению. От него так и веет опасностью, и это сразу чувствуется на каком-то глубинном, интуитивном уровне, присущем нефилимам.
А уж как он дерзил там, в университетском парке! Вспомнив об этом, Феликс невольно стиснул зубы. Но нашёл в себе силы успокоиться и, натянув на лицо снисходительную усмешку, не торопясь направиться к крыльцу.
— Добрый вечер, Богдан, — произнёс он, намерено опуская титулы и даже не обращаясь к наглецу по имени-отчеству. — Вот, решил-таки воспользоваться вашим приглашением. Тем более что давно хотел взглянуть на эту усадьбу. Про неё много говорят, особенно в последнее время. Настоящая достопримечательность…
Феликс неторопливо поднялся по ступеням и остановился в шаге от Василевского. Ростом он был повыше Богдана, но тот был заметно мощнее и шире в плечах.
— Что ж, добро пожаловать, — сухо отозвался тот. — И как впечатления?
— Откровенно говоря, немного разочарован. Местоположение отличное. Само здание… Несколько старомодно, но в целом тоже очень достойное. Но вот общее состояние усадьбы весьма удручает, особенно если оглядывать её с высоты. Кстати говоря, крышу дома вам, похоже, придётся перекрывать полностью.
— Я подумаю над этим. Ну, а насчёт того, что усадьба в запустении… На то были причины. Но, как видите, я уже работаю над тем, чтобы исправить положение.
— Возможно, я мог бы в этом помочь. Косвенно, разумеется. Собственно, об этом я и пришёл поговорить.
— Да? Заинтригован. Что ж, прошу…
Хозяин повернулся, приглашая войти. Распахнул одну из створок входных дверей — здоровенных, тяжёлых, украшенных выпуклым бронзовым декором — и пропустил гостя вперёд.
Они оказались в большом гулком холле, из которого в три стороны ответвлялись коридоры, а наверх вела широкая мраморная лестница с ковровой дорожкой, изрядно побитой молью.
— Прошу извинить, не могу пригласить вас отужинать, — по-прежнему холодно, с нарочитой вежливостью продолжил молодой Василевский. — Кабинет для приёма гостей у меня тоже пока не готов. Но есть место, которое вас точно впечатлит. И там можно будет спокойно поговорить.
Он
В воздухе витал запах пыли, заставляющий Феликса недовольно морщиться. Он хотел отпустить по этому поводу какую-нибудь колкость, но ничего по-настоящему изящного не приходило в голову, а опускаться до банального хамства не хотелось. К тому же, хозяин и прошлую его шпильку пропустил мимо ушей, чем только ещё больше разозлил.
Нет, с этим выскочкой нужно вести себя осторожнее. Да и вообще, он ведь не ссориться сюда приехал. Может, действительно есть шанс договориться.
Коридор вывел их в огромный зал с потолками высотой в два этажа — так неожиданно, что Феликс невольно замедлил шаг, поражённый открывшимся зрелищем.
Света здесь было больше, чем в коридоре — всю левую стену занимали огромные окна, которые с улицы нельзя было заколотить полностью. Поэтому даже в сумерках можно было разглядеть гладкие колонны из голубоватого с прожилками камня, лебединые изгибы лестничных перил, множество скульптур в греческом стиле, до одури похожих на живых людей, замерших в величественных позах.
— Тот самый зал… — пробормотал Феликс. — Из петрова камня. Наслышан…
— Пожалуй, единственная часть дома, которая почти не требует ремонта. Время над ним будто не властно.
— Да уж, действительно…
На некоторое время они оба замолчали, поглощённые созерцанием старинного чуда. Феликсу и раньше доводилось видеть творения из петрова камня, и впечатления всегда были схожи. Может, из-за того, что подспудно понимаешь, насколько они отличаются от творений обычных мастеров. Ведь все эти колонны, балюстрады, скульптуры созданы не резцами каменотёсов, а магическим Даром, позволяющим силой мысли сминать камень, как пластилин, придавая ему любую форму.
Пётр Великий всё-таки обладал уникальной силой, несравнимой с другими. И этот его Дар — одна из главных тайн рода Романовых, в спорах о которой историки сломали немало копий. Как Пётр вообще получил его? Не похоже, что просто поглотил сердце какого-то монстра. Сам по себе Аспект Камня — один из самых редких, у животных проявляется максимум в виде какой-нибудь природной брони. А у людей и вовсе почти не встречается. Говорят даже, что все современные нефилимы, у которых есть Дар Камня — это исключительно родственники Романовых, пусть и дальние, через каких-нибудь бастардов.
Феликс вслед за хозяином дома ступал по гладкому каменному полу, их шаги в тишине отдавались в пространстве зала отчётливым эхом. Остановились они в левой части зала, возле окна. Василевский поставил лампу на широкий, как стол, подоконник, сам присел на него, скрестив руки и выжидающе, с прищуром поглядывая на гостя.
— Ну, так и о чём вы хотели поговорить, господин Орлов? Надеюсь, вы здесь не по делам вашего ведомства?
Он знает. Обо всём знает. Поэтому и ведёт себя так враждебно.