Пожиратели миров. 7 том
Шрифт:
Глава 168
Висела мёртвая тишина.
Никто больше не произнёс ни слова. Все смотрели на экран. Я не знаю, о чём думали они, но в моей голове было пусто.
За всю свою жизнь я повидал много удивительного и страшного. Шёл вперёд, не оглядываясь назад. Прошлое должно оставаться в прошлом — так я считал. Но иногда меня всё же посещала мысль, кто был моей семьёй, и почему я не могу вспомнить своего детства несмотря на то, остальные что-то да помнят даже по прошествии века и больше.
А теперь я стою и смотрю
Каймерия Каллепер — 36 лет
Элиадирас Каллепер — 3 года
Проект «Грязная кровь»
Место назначения: планета «Параллакс»
Каймериа.
Так звали мою мать.
Я внезапно вспомнил её. Вспомнил свою мать, женщину со светлыми волосами до плеч, её очень мягкое и доброе лицо, ласковый взгляд и очень тёплую улыбку. Человека, единственного, кто любил меня, и кому я был нужен не просто как машина для истребления врагов. Казалось, что я даже был способен вспомнить собственной кожей её нежные объятия. Как я его мог всё это забыть?..
Я нажал на кнопку, и дверь из бронированного стекла отъехала в сторону. Вошёл внутрь, огляделся и вдохнул полной грудью, будто мог через фильтры почувствовать запах этого помещения. Судя по пыли, в эту камеру давно никто не заходил, и в ней точного никого не содержали после нас, иначе бы стёрли записи с информационного экрана.
Значит здесь мы были? Здесь жили некоторое время, пока нас не доставили на планету Параллакс? Скорее всего, там была какая-от база, но я этого и не помню. Просто не вспомнить, хотя стоило мне увидеть имя моей матери, как её лицо всплыло в моей голове. Как я вообще мог забыть всё это? Мне отчистили воспоминания после этого?
Наверное, потому что есть вещи, которые тебе лучше было не помнить ради твоей же безопасности. Ради того, чтобы оградить от прошлого.
Она… кем была моя мать?
Одной из лучших и смелых воительниц Дочерей Войны, и одной из самых заботливых матерей.
Откуда ты о ней знаешь?
Просто я знаю. И теперь знаешь ты. Они толкнули её на это сами, а потом сами же всё и отобрали. И им было плевать, что это они повинны во всём, заставив расплачиваться её. Не этого она хотела для своих внуков.
Тебе-то откуда знать, чего она хотела?
Сложно догадаться, чего хочет мать для своих внуков?
Не сложно.
Мои товарищи стояли на входе в камеру, пока я оглядывался внутри. Возникло какое-то странное чувство, будто я оказался дома. Словно вернулся в то место, которое ещё помнило прошлое и могло каким-то образом передать воспоминания мне, чтобы я тоже смог вспомнить. Но вместо облегчения мне почему-то от всех этих воспоминаний стало только хуже.
Словно что-то внутри меня надломилось в этот самый момент.
— Это камера особого
— Те имена, это совпадение? — Грог явно пытался откинуть очевидную мысль.
— Нет никакого совпадения, мы все это знаем, — вздохнул я. — Каймерия — это моя мать. Она была из ордена Дочерей битвы.
— Как она оказалась здесь?
— Иногда не нужно много поводов, чтобы оказаться на подобном корабле. Достаточно лишь попасть в поле зрения инквизиции, — пожал плечами Зигфрид.
Инквизиция. Иммунная система Империи, которая работала в обе стороны. Чаще всего она защищала людей от опасности, но в некоторых случая сама по себе представляла ту самую опасность. В моём случае…
Не хочу об этом думать.
— Надо уходить, — со всей невозмутимостью произнёс Грог. — Опять слышны эти твари. Второй раз может не повезти.
Я вздохнул и огляделся. Да, время поджимает так или иначе. Но уходить отсюда было подобно тому, словно я выбрасывал в океан что-то важное.
— Да, уходим… — я медленно поднялся и, протиснувшись мимо Зигфрида, вышел в коридор. — Может приходить сюда было действительно ошибкой…
Зигфрид посмотрел на меня, но ничего не сказал.
В коридоре действительно было слышно местных обитателей. Откуда-то раздавались истерические смешки, а корабль стонал будто ещё больше, чем обычно.
— Грог, веди нас, — кивнул я ему на коридор.
Бросив прощальный взгляд на камеру, я зачем-то закрыл её и отправился следом за остальными, возвращаясь тем же путём, что мы сюда и пришли.
— Мы можем попытаться добраться до вагонетки нижнего уровня.
— Да, давай.
Я тоже сверился с картой. Если ей верить, до станции было не так уж и далеко.
Вернувшись к коридору, с которого мы свернули, Грог повёл нас дальше. По правую сторону выстраивались камеры для людей. Их было здесь такое количество, что вполне бы хватило на какое-нибудь поселение, чтобы полностью погрузить его на борт. Возможно, именно так иногда и происходило.
Это место угнетало. Но угнетало немного иначе, чем те же подвальные помещения. Оно скорее давило на душу, заставляя задуматься, как много людей погибло в стенах линкора инквизиции. Раньше я бы даже думать об этом не стал, но сейчас эти мысли не покидали меня ни на секунду. Говорят, что у каждого человека есть слабое место, и кто бы мог подумать, что моим окажется собственное прошлое.
Я знал, что надо собраться, что надо взять себя в руки и действовать, но сказать всегда легче, чем это сделать. Это с имплантами и пси-обработкой мы идеальные машины для убийств без сомнений и жалости, а убери их, и от нас останутся обычные люди со своими пороками.
Мы пересекли почти весь сектор содержания заключённых, когда удалось наконец найти лестницу наверх. Поднялись выше на один уровень, и вышли в стандартные оббитые металлом коридоры, которые испещряли весь линкор.
Здесь Грог свернул налево и повёл дальше, пока не вывел нас на станцию вагонетки.