Пожиратели призраков
Шрифт:
Другие набрасываются на тело женщины, вгрызаясь в ее плоть. Они пожирают ее, и неистово. Разрывают за считанные секунды, а их конечности поднимают серую пену, призывая новых. Вода вокруг нас живая. Наверное, их сотни… тысячи.
Один хватает меня за лодыжку и утягивает под воду. Я вырываюсь и снова оказываюсь на поверхности, но тут другая рука хватает меня за ногу, за талию, за руки. Они тянут меня вниз. В черноту. Я едва успеваю вздохнуть, как меня утаскивают. Из-за темноты воды невозможно разглядеть что-либо,
В легких пустота. Никаких чувств. От меня ничего не осталось.
– Держи, – чей-то голос прорезает черноту. В нем есть что-то шероховатое, как осыпающаяся штукатурка. – Черт, она все еще жива. Какого хрена она жива?
– Ты сказал, она умерла, – их голоса сначала похожи на эхо, но становятся все громче. Притягивают меня.
– Я не мог найти пульс. Секунду назад она не дышала, клянусь.
– Скоро все равно умрет, – теперь я чувствую их руки. Они все тянутся, хватают меня. Тянут в разные стороны, как волки, дерущиеся за падаль. – Что с ней случилось?
– Передоз. Смотри. Она приняла типа десять доз. О чем она только думала?
– А что вторая?
– Несите ее в подвал, – этот голос. Я знаю этот голос. Тобиас… но не Тобиас. Интонация какая-то другая. – Она мне еще пригодится.
– А что насчет машины? Она стоит у дома. Вдруг копы…
– Заткнись и дай мне подумать, – Тобиас наклоняется вперед. Я чувствую его дыхание на своем лице. – Надо вынести ее из моего дома. Сейчас же. Хватайте за ноги.
Меня окружают бестелесные голоса. Я не открываю глаза. Не хочу видеть. Руки, так много рук, пальцы копошатся на моем теле, словно личинки. Червячки снаружи, червячки внутри, червячки играют с ночи до зари…
– На счет три, – говорит Тобиас. – Раз… два… три.
Мое тело поднимают в воздух.
– Куда идти? – это голос Адриано. Теперь я узнаю.
– Туда. Осторожно.
Меня тошнит. Я не могу остановиться, не могу контролировать мышцы желудка, пока они откачивают всю обугленную воду, которую я проглотила.
– Господи! – кричит Адриано, отпуская мою ногу.
– Не бросай ее!
Я чувствую, что кренюсь, вот-вот выскользну из их рук и упаду на пол.
– Что это за дерьмо…
Когда они укладывают меня, я слышу резкий хруст пластика у себя за спиной.
Это брезент.
– Поверни ее.
Чьи-то руки хватают меня за плечи и переворачивают на живот. Простыня повторяет мои движения, вращаясь вместе со мной, пока я не превращаюсь в мумию из пластика. Я запакованный подарок.
Я с трудом открываю глаза. Их лица размыты по другую сторону брезента. Я больше не вижу их черт. Кожа у них серая, желтоватая. Головы кружатся вокруг меня.
Мое тело снова поднимают.
Легкое,
Я витаю в воздухе.
…жесткое, как доска.
Они меня уносят. Мое дыхание оставляет след, прилипает к прозрачному пластику.
– Смотри под ноги, – предупреждает Тобиас.
– Не толкай, – говорит женщина – наверное, Мелисса.
– Я не толкаю!
– Хочешь поменяться местами? Давай помедленнее.
Я слышу, как открывается дверь. Видимо, мы вышли из дома. Освещение меняется. Воздух становится прохладнее. Теперь мой дух летит гораздо быстрее. Куда они меня несут? Куда мы идем?
– Быстрее…
Я слышу скрип открывающейся двери – нет, не двери. Чего-то еще.
Меня находит гравитация. Я падаю, приземляясь в тесном, замкнутом пространстве. Здесь нельзя пошевелиться. Плечи прижимаются к стенам. Гроб. Господи, они положили меня в гроб…
– Выберите дом, – командует Тобиас. – Просто положите ее в подвал, я разберусь с ней позже, а потом избавлюсь от машины. Только подальше, ясно? Нам нельзя рисковать.
– Надо просто бросить ее, чувак, – говорит Адриано. – Она не заслуживает того, чтобы…
– Меня бы здесь не было, если бы не она! – кричит Тобиас. – Просто делай, как я говорю, и возвращайся поскорее.
Я чувствую запах резины. Видимо, моя голова прижата к запасному колесу. Они запихнули меня в багажник машины. Не гроб – это машина Амары.
– Прощай, малышка Деб, – говорит Тобиас, захлопывая багажник. – Увидимся по ту сторону…
Часть пятая. Бросая призрака
Дно
Я просыпаюсь с пластиком во рту. Чем глубже дышу, тем больше задыхаюсь в своем коконе из полиэтилена.
Пальцы не могут найти край. Брезент бесконечен. Я пытаюсь прорваться, но не за что ухватиться; руки просто скользят по поверхности. Мое тело как будто запаковали. Я не могу выбраться. Не могу снять пластик. Не могу так жить.
Я не могу дышать…
«Замри», – думаю я. Замри полностью. Чем больше я паникую, чем больше сопротивляюсь, тем сильнее затягивается брезент, сковывая меня. Пластик присасывается к коже, словно питон, глотающий мышь.
Не паникуй, Эрин.
Я чувствую под собой мягкость земли. На брезент падает грязь и мелкие камни от проезжающих машин.
Я в канаве.
Легкие болят, но я сосредотачиваюсь. Руки прижаты к бокам, и я почти не могу двигаться, но придется попытаться. Я тру ногтями указательных пальцев по краям брезента, пока не чувствую, как рвется первый слой пластика. Я просовываю в каждое отверстие по два пальца, затем по три, пока не вытаскиваю обе руки. Я ощупываю себя в поисках следующего слоя пластика и начинаю сначала. Голова кружится, перед глазами все расплывается, а брезент запотевает от дыхания. Но мне и не нужно видеть. Мне нужно лишь продолжать рвать.