Пожиратели призраков
Шрифт:
Я уже бегу, мчусь к машине. Они идут следом, тянутся ко мне. Отчаянная нужда на их лицах слишком сильна. Я не могу смотреть. Их так много – они повсюду.
Я отталкиваю призрака, стоявшего перед водительской дверью, моя рука касается чего-то, что на ощупь напоминает кусок говядины.
Мои запястья так сильно дрожат, что я не могу найти нужный ключ.
Они окружают меня, окольцовывают машину. Их так много. Слишком много. Я слышу, как они приближаются, но заставляю себя не смотреть. Не смотри не смотри не смотри…
Я пробую один ключ.
Волосы на затылке встают дыбом, как радиовышки, принимающие сигнал. Кто-то стоит прямо у меня за спиной.
Следующий ключ тоже не подходит. Я чувствую, как холодный язык, словно наждачная бумага, царапает мою шею. Не смотри не смотри не смотри не смотри не смотри не…
Третий ключ вставляется в замок. Я поворачиваю запястье. Замок щелкает, и я широко распахиваю дверь, запрыгиваю внутрь и захлопываю за собой. Не смотри не смотри не смотри…
Я наклоняюсь вперед, прижимаясь грудью к рулю, и случайно нажимаю на клаксон – черт черт черт – когда вставляю ключ в зажигание.
Кулаки колотят по стеклу со стороны водителя, ударяя прямо мне в ухо. Кто-то падает на капот. Ноги карабкаются по ветровому стеклу. Я не смотрю, заставляя себя сосредоточиться на своей дрожащей руке. Мне очень тяжело удерживать сцепление достаточно долго, чтобы выполнить простую задачу – завести машину.
Заведи машину, заведи машину, ЗАВЕДИ СРАНУЮ МАШИНУ…
Они повсюду. Колотят кулаками по капоту, хлопают ладонями по стеклам. Глаза шире, чем я когда-либо видела, наполнены таким же голодом, умоляют впустить. Они просовывают пальцы в окно и пытаются открыть дверь. Лижут стекло, водя серыми языками. Хотят попробовать меня.
Я больше не могу смотреть в лобовое стекло. Солнце затмили духи, каждый из которых колотит по капоту, крыше и окнам.
Среди массы тел я вижу ребенка женщины, его личико прижато к стеклу. Я кричу, направляю всю свою силу в запястье и поворачиваю ключ зажигания, заводя двигатель раз, другой, скрежеща до тех пор, пока он, наконец, с визгом не заводится.
Моя нога опускается на педаль газа, хотя машина все еще на паркинге, двигатель работает с перебоями и громко ревет. Я вывожу машину на подъездную дорожку и мчусь прочь, пробираясь сквозь море фантомов. Их бледные тела в зеркале заднего вида становятся все меньше, пока не растворяются вовсе, прозрачные силуэты исчезают за горизонтом.
Я свободна. Свободна от этого дома. Наконец-то свободна от хренового Тобиаса.
«Сайлас еще там», – думаю я. Все еще дома. В нашем доме. Я хочу обвинить его в том, что он бросил меня там, но это не его вина, так ведь? Это все наркотик. Призрак. Из-за него Сайлас и погиб. Теперь я все понимаю, потому что и сама была к этому близка.
Но теперь я
«Я свободна, – продолжаю я повторять про себя. – Свободна, мать твою!»
Я смеюсь так сильно, что по лицу текут слезы.
Передоз
Я отъехала от дома всего на пару миль, когда на грудь начало давить все сильнее с каждой секундой. Как бы быстро я ни ехала, вдавив педаль в пол, кожу будто тянут в другом направлении, словно гравитационная тяга сорвет мою кожу заживо. Дом зовет меня назад.
От своих призраков не сбежать. Они нагрянут, когда ты попытаешься уйти.
Рядом виднеется заправка, и я заезжаю, паркуюсь кое-как рядом с колонками и выбегаю из машины. «Телефон», – думаю я. Мне нужен телефон. Заимствую четвертак у кассира. Ему лень отказывать, поэтому он молча отдает его мне. Кажется, я благодарю его, но он вряд ли слышит.
Я вспоминаю родительский номер и пытаюсь совладать с дрожью в руках. Набираю не тот, поэтому приходится начать сначала. Хватая телефон двумя руками, я с трудом успокаиваюсь, пока идут гудки. Все еще идут.
Наконец, отвечает мама.
– Алло?
– Мама! Мамочка, ты меня слышишь?
– Эрин? – на другом конце провода слышится небольшой вздох. – Это ты? Господи, дорогая, где ты? Чей это телефон?
– Мам, пожалуйста, ты… ты должна выслушать.
Но она не слушает.
– Ты ни разу мне не перезвонила. Мы до полусмерти за тебя переживали…
Только на половину?
– Мам, пожалуйста… стой. Ты нужна мне… прошу, помоги…
– Что? В чем дело? Тебе нужны деньги?
Ну конечно же она подумает о деньгах.
– Не нужны мне ваши сраные деньги!
Сквозь трубку так и вытекает холод. Она, наконец, замолчала.
– …Мама? Мам, ты меня слышишь? Мам?
Она уже уходит в себя, бормоча под нос, пока передает трубку.
– …кажется, она под чем-то.
– Эрин? – трубку берет папа. Его голос кажется мягким. – Все хорошо?
– Папочка! Папа, это я! Я… мне нужна помощь. Пожалуйста. Я не знаю, где нахожусь. Где-то в Хоупвелле, наверное. Пожалуйста, найди меня, папочка. Ты должен…
– Ты сейчас под кайфом?
Не под кайфом, папочка.
С призраками.
– Эрин, послушай меня внимательно, – резкий голос папы, кажется, режет даже трубку. – Не знаю, во что ты ввязалась…
– Ты не понимаешь, я…
– …но мы с мамой не станем терпеть такое поведение.
– Но… но папочка… – я не могу сдержать дрожи в голосе. Я чувствую себя такой маленькой. Он относится ко мне, как к клиенту, а не родному человеку. Собственной дочери.
– Что бы ты там ни натворила, довольно.