Пожнешь бурю
Шрифт:
На твой век хватит, племянник, – сказал отец Филип.
Хватит, – согласился командир эскадрильи, – только остальные пусть уничтожают без меня. Предпочитаю выращивать с нашим кэпом цветы на ферме. И первый новый сорт чайных роз назовем «Трезвый Филип».
Капитан Хансен расхохотался, а капеллан морской пехоты погрозил племяннику пальцем.
А второй мой вопрос? – сказал Виктор Хансен. – Точнее, первый. Я задал его еще вчера. Про русский «ход конем».
Мы знали о нем как о возможном варианте еще до того, как русские поставили вопрос ребром. Да это только опоссуму было бы невдомек…
Спасибо, Джордж, –
Дядя Фил, – укоризненно сказал Джордж, – Виктор Хансен чемпион морского колледжа по боксу.
А я – морской пехотинец, – отпарировал капеллан. – И – у-у-а-вэй!
Он издал такой воинствующий клич, что Лу и Пегги испуганно выглянули из кухни, а наверху в спальнях восторженно затопали возбужденные ребятишки.
Я спешу на службу, – сказал майор. – И если вы не перестанете дурачиться, дядя Вик останется без ответов на свои вопросы.
Извини, Джордж, – сказал дядя Филип. – Я посерьезнел вчера в Вашингтоне, в Большом Вигваме бледнолицых воинов. Больше не буду. Вик, прими от меня трубку мира.
Он шутливо протянул капитану Хансену гаванскую сигару.
– А с идеей русских очень просто, – доедая оладьи с вареньем из ежевики, сказал командир эскадрильи. – Чтобы космическая ПРО действовала, надо повесить над территорией России дополнительно военные спутники-наблюдатели. На геостационарные орбиты, на высоту тридцать шесть тысяч километров. Тогда они будут вращаться за тот же период, что и планета, н ос таваться практически висящими над одной и той же точкой территории потенциального противника. Ведь ему надо засечь газовую струю русской ракеты, едва вырвавшейся из шахты. Только русские заявили, что не дадут вешать эти спутники. Мирные спутники – да, военные – к Берри-Мэри… [«К Ягодке-Мэри». Непереводимая игра слов, вроде русского выражения «к едрене фене»]
С этими словами майор Тейлор поблагодарил жену и Пегги, поднялся из-за стола.
– Сейчас я отправлюсь на остров Джекилл, чтобы готовиться к возможному приезду русских на базу Мэсситер, – сказал командир эскадрильи. – Может быть, на этот раз мы сумеем дойти с ними до безъядерного порога. Иного выхода у нас нет. – Он взглянул на часы. – Вертолет будет через тридцать минут. Я пройду к посадочной площадке пешком.
– Провожу вас, Джордж, – сказал капитан Хансен.
Он был человеком загорающимся, импульсивным, и капитану так не хотелось сейчас расставаться с Джорджем. Поговорить бы с ним еще о планах, которые осуществятся только через долгие педели и месяцы, из которых сложатся эти пять лет.
Но майор Тейлор, пока они шли от дома по улицам ракетной базы, заговорил вовсе о другом, и капитан Хансен не осмелился его перебить.
И вчера, и сегодня, дорогой капитан, я думал о месте человека в этом мире, о системе координат, в которой он существует. Ибо вне пространства и времени само понятие «хомо сапиенс» становится фикцией.
Хорошая мысль, – одобрительно отозвался Виктор Хансен.
Общая особенность людей в том, что они существуют в основном в плоскостном измерении, – продолжал Джордж Тейлор, когда они проходили мимо синтетического храма четырех религий, напоминавшего первую баллистическую ракету ФАУ-2 с непомерно развитой хвостовой частью и укороченным туловищем. – Кстати, здесь командует Стэн
– О плоскостном измерении, – напомнил капитан.
– Да-да… Вот и вы, моряки, знаете только две системы координат: широту и долготу. Перемещаетесь и о плоскости океана. У пас, ракетчиков, уже три измерения, мы определяем положение ракеты в пространстве тремя линейными координатами – икс, игрек, зет – и тремя угловыми. У нас есть угол тангажа, который определяет, как наклонена ось ракеты к горизонту. Есть и угол рыскания – он показывает, как отклонилась ось ракеты от той вертикальной плоскости, что проходит через точку старта и цель.
Отклонение от проложенного курса, – уточнил по-своему капитан Хансен.
Именно так, дорогой дядюшка Вик! И наконец, угол крена. Угол поворота ракеты относительно продольной ее оси. И чем больше осей координат, по которым живет человек, тем больше у него прав на это беспримерное звание. И двух, и трех измерений недостаточно! Надо жизнь соизмерять еще с четвертой координатой.
Что же это, по-вашему, Джордж?
Наверно, совесть, – ответил Тейлор. – Это то самое, что даже тогда, когда никто тебя не видит, заставляет не делать все, что противно совести. Или наоборот… Тебя не заставляют, а ты делаешь, хотя поступок, на который ты решился во имя совести, может перечеркнуть всю сетку твоих координат, в системе которых ты, личность, существуешь.
Когда-нибудь у людей появятся и пятое, и шестое, и другие измерения, – задумчиво произнес Виктор Хансен.
Когда-нибудь появятся, – отозвался майор Тейлор.
Навстречу им мчался джип командира крыла МБР. За рулем сидел сержант, выполнявший обязанности адъютанта командира ракетной базы.
Доброе утро, сэр! – заорал «зебра» резко затормозив против Тейлора и капитана. – Наш «цыпленок» послал за вами, он тоже летит на Джекилл и ждет на площадке у вертолета.
Благодарю вас, Бен, – сказал майор Тейлор и полез в машину. – До вечера, Вик! И не забудьте про шестое измерение. Вместе подумаем, в чем же его суть.
Что вы собираетесь делать сегодня, сэр? – спросила Лу у Филипа Тейлора.
Навещу отца Стэна. Надо ему рассказать, как наши духовные боссы затеяли состязаться с русскими в трезвости.
– Это будет для него сюрпризом, – заметила Лу.
– Приятным он его вряд ли назовет, но что сюрприз, то это уж точно. А затем подамся на рыбалку.
– Вместе с дядей Виком и Айвеном?
Нет, я хочу поохотиться на меч-рыбу, а эта рыба не подходит к берегу близко. Отправлюсь к Тому Дженкинсу. И если он все еще служит в Береговой охране, то устроит мне репетицию к фильму «Старик и море».
Мы видели Тома вчера, когда возвращались с морской прогулки на «Золотой рыбе». Дженкинс шел на рейд проверять пришедшее судно. И попался навстречу, как раз перед тем, как увидели акулу.
Акулу? – переспросил, остановившись, Филип Тейлор. – Это меняет дело. Обожаю вылавливать дьяволов моря. Думаю, и богу угодно, чтобы я как можно чаще приканчивал этих тварей. И крупная была хищница?
Большая и страшная, – ответила Лу. – Капитан Хансен стрелял в нее, но, кажется, промахнулся.
Капитан Вик не служил в морской пехоте, – усмехнулся преподобный Фил.