Позолоченные латунные кости
Шрифт:
— Да, я понял твою мысль.
«Хорошо. Ты стоишь перед большой ответственностью».
У меня было тревожное впечатление, что я знаю, о чем он ведет речь.
Первый Закон Дотса. «Держи руки прочь от женщины, которая более сумасшедшая, чем ты сам».
Справедливость этого закона я наблюдал, когда он нарушался.
Неистовый Прилив Света была такова: «Тронул — покупай».
Но я не верил, что она сумасшедшая. Не в том смысле, в каком обычно бывают сумасшедшими любовницы.
Да,
Ее королевство эмоций было уникальным, но другого она не знала.
Часть меня и вправду находила ее чертовски интригующей. Эта часть выискивала лазейки в Законе Дотса.
Но другая часть устала ссориться с Тинни.
— Что ты думаешь, Старые Кости?
«Я думаю, что все это не мое дело. Я думаю, ты уже взрослый и я не должен ни во что вмешиваться — если только ты не начнешь давать волю языку, не думая о последствиях, как с Синдж этим утром».
Я был ошеломлен. Делая это тщательно нейтральное заявление, Покойник дал мне понять то, что наверняка не входило в его намерения. Он сомневался в Тинни. После стольких лет!
А я бы ожидал, что он одобрит рыжулю и отвергнет Виндвокер. Я не относился к классу Виндвокер, она вышла из совершенно другой драмы. (Я не относился и к классу Тинни тоже, но тут действовало другое определение слова «класс».)
Может, Покойник тоже устал от драм.
И все-таки я тщательно воскресил в памяти все, что он «говорил» с тех пор, как навесил на Неистовый Прилив Света ярлык пустоголовой одаренности. И у меня сложилось странное впечатление, что он и вправду предпочитает Виндвокер, но из осторожности этого не говорит.
Я бродил по собственному царству драм, гадая, что такого есть в красивой, но странной колдунье, что делает ее более предпочтительной парой для меня.
Морли попытался что-то сказать.
47
Морли проснулся.
Его веки были приподняты и трепетали. Он хотел что-то сказать.
Я и сам оказывался в подобном положении, поэтому доложил:
— Ты в моем доме на Макунадо-стрит. За тобой присматривают кроме меня Синдж, Покойник, Белинда, Джон Пружина, Гражданская Стража и проклятая богами Виндвокер, Неистовый Прилив Света. Кто-то очень хотел тебя прихлопнуть, дружище. О. И ты был без сознания больше недели. А еще тебя пытались отравить.
Насколько я помню, это, как ни странно, помогло. Его раны порядком поджили, пока он был без сознания.
Морли попытался сесть. Это
— Воды! — То было первое слово, которое я понял.
Потом там очутился Дин, не только с водой, но и с теплым куриным бульоном. Синдж отстала от него всего на одно мгновение. Она помогла приподнять Морли так, чтобы Дин мог влить в него воду и жидкую еду.
После того как стресс пошел на спад и бульон возымел свое действие, Морли прохрипел:
— Расскажи мне.
— Будет легче, если Покойник…
— Ты расскажи.
Я рассказал свою часть истории и то, что должно было быть правдой, с той точностью, с какой обычно рапортовал Покойнику.
Морли, похоже, не очень интересовался, кто его пырнул. Он напряженно интересовался всеми «кто» и «что случилось» после того, как его уложили. Синдж и я добавили то, что мы слышали из ненадежных источников.
Выложив ему все, я начал удовлетворять собственное любопытство.
— Что ты делал в той части города, скажи-ка? Не то чтобы ты не имел права пойти туда, куда тебе, к дьяволу, заблагорассудится. Но если только за последнее время вещи не изменились, ты не имеешь к тем жителям большого отношения.
Иногда мне кажется, что Морли смущает его этническое происхождение.
Пока он был не в состоянии серьезно разговаривать. Он недоверчиво посмотрел на меня, потом его красивое лицо в отчаянии исказилось.
— Я не помню!
И мгновение спустя:
— Онне смог этого откопать?
— Нет. Он не распознал нужного факта, потому что факт этот ни с чем не связан.
Такова была моя теория.
Морли впутался во что-то совершенно другое, когда ненароком напоролся на нечто смертельно опасное.
Морли нахмурился. Я так понял — он хочет получить объяснения.
— Сарж думает, ты очутился там, откупаясь от своей фамильной невесты.
У Морли был озадаченный вид, но я не чувствовал, что за этим видом стоят истинные эмоции. Я не стал докапываться.
Старые Кости может после рассказать мне то, чего я не знаю.
Вместо этого я спросил:
— Чем ты оправдаешь то, что Белинда Контагью нарушает Первый Закон Дотса?
— Есть двенадцать разновидностей безумия, Гаррет. Самое худшее из них — романтическое влечение.
Первая полная фраза Морли и, вероятно, одна из самых правдивых вещей, какие он когда-либо говорил.
«Я не узнал ничего сверх того, что узнал, пока мистер Дотс был без сознания. В его голове ничего больше нет. Хотя, похоже, те куски памяти могли быть потеряны из-за сотрясения или лекарства».