Позолота вся сотрется 2
Шрифт:
– А с кем вы подруги?
– выдохнула я в ее шелковисто-мягкую макушку.
Зои притихла, словно маленькая мышка, а затем обреченно вздохнула.
– С ней!
– прошептала она едва слышно, а пальчик указал куда-то мне за спину.
Я медленно обернулась, проследила направление которое показал детский, пухлый палец с аккуратно обрезанными ноготками. С противоположной стены на которой висел старый гобелен мне улыбалась загадочной, кошачьей улыбкой Астис. На миг даже показалось, что она улыбнулась и подмигнула мне глазом,
– С ней?!
– пробормотала я растерянно и поднялась с кресла что бы поближе рассмотреть изображение на старом гобелене.
Подойдя к нему почти вплотную, ткнулась носом в пыльную, кое-где побитую молью ткань. Протянула руку и погладила изображение Астис. Возможно мне померещилось, но мои пальцы ощутили не шершавую и старую тряпку, а горячее, мускулистое тело под бархатом короткой шерстки.
Я невольно одернула руку и отпрянула назад. Теперь мне хорошо была видна черная мордочка, хитро прищуренный глаз, белоснежные клыки в приоткрытой влажно-красной пасти. Подрагивали длинные, блестящие усы от еле сдерживаемой улыбки, трепетали жесткие и густые ресницы.
– Та-а-а-а-ак!
– я протянула это коротенькое слово бесконечно долго, словно длинную нитку которую наматывают на клубок.
– Как давно Астис, ты ходишь в лучших подругах у моей дочери?
– Мама, ты тоже с ней знакома?
– голосок дочери раздался совсем рядом, а крепкие ручки задергали в нетерпении подол моего платья.
– Знакома, очень даже знакома. Настолько близко знакома, что это дает мне некоторое право требовать ответы на очень личные вопросы. Надеюсь, что ответы будут весьма интересны. Да, Астис?
– мой голос просто сочился сарказмом.
Гладь гобелена пошла мелкой рябью, вздыбилось приобретая объем изображение черной кошки, испуганно замелькали, замельтешили пылинки в солнечных лучах света.
– Ух,ты!
– восторженно прошептала Зои.
– Ух, ты!
– не менее восхищенно вторила ей я, и уже приготовилась встретиться с настоящей, живой Астис.
Но за нашими спинами неожиданно хлопнула дверь, послышались уверенные мужские шаги.
– Николь, ты здесь? Я отвез мистера Шенли и поспешил вернуться назад. Он справится с проблемами сам. А я очень боюсь, что ты опять исчезнешь. Улетишь, испаришься, растаешь. Или таять полагается мне?
– голос Филиппа звучал непривычно игриво.
Почти выпуклое, пугающе объемное изображение Астис скукожилось, поблекло. В последний момент кошка успела приложить когтистую лапу к черной мордочке, призывая нас к молчанию, сверкнул дикой зеленью хитрый глаз, и вот мы уже стоим с Зои и рассматриваем старый, выгоревший на солнце гобелен.
Дочь разочарованно вздохнула, шмыгнула носом наверное собираясь плакать. Но ее внимание быстро переключилось на вошедшего Филиппа. Она смело шагнула ему навстречу, подняла вверх белокурую голову, пристально разглядывая незванного
– А почему вам полагается таять?
– ее голосок прозвучал серьезно и требовательно.
Филипп споткнулся, замер с распахнутыми для объятий руками. В его взгляде удивление боролось с досадой. Досада могла бы победить, но мужчина был слишком хорошо воспитан, да и самообладание всегда было ему верным другом. Он кашлянул, улыбнулся Зои вежливой улыбкой.
– Потому, что я мистер Айсберг, а эти ледяные глыбы, как известно тают, - голос Филиппа сейчас был похож на голос строгого учителя.
Моя дочь задумчиво обошла Филиппа по кругу, дотронулась ладошкой до его твидового пиджака, внимательно рассмотрела начищенные до блеска туфли, совсем не маленького размера.
Подняла голову вверх и посмотрела прямо в синие глаза, которые сейчас тоже пристально изучали Зои.
– Нет, вы не Айсберг, вы мой отец! Вас зовут Филипп и вы еще тот засранец, так сказала моя подруга Астис. Вы случайно не знаете, что означает слово засранец? Она мне не объяснила, но я подозреваю, что это не слишком хорошее слово, - голосок моей дочери звучал умилительно ласково, даже несколько кокетливо, словно она старалась понравиться Филиппу.
Мужчина застыл, сильно побледнел, казалось только глаза сейчас были живыми на его лице, и взгляд этих холодных, синих глаз не обещал мне ничего хорошего. Но и здесь выдержка его не покинула. Он нагнулся и поднял Зои на руки. Прижал податливое, детское тельце к себе, вдохнул запах пушистых, светлых волос. И вдруг его подбородок, такой мужественный, такой упрямый задрожал, а глаза стали похожи на мокрое, синее небо.
– Ты права маленькая леди, я действительно твой отец! И знаешь я хочу попросить у тебя прощение, - голос Филиппа был ровным, и совсем не вязался с выражением его лица.
– Прощение? Я вас прощаю. Астис говорила, что великодушие очень важное качество характера у людей. Но, знаете, мне хотелось, что бы вы все же сделали моей маме предложение руки и сердца. В сказках все принцы всегда так делают, - Зои важно закивала головой с видом абсолютного специалиста по принцам и их свадебным предложениям.
Филипп усмехнулся, с интересом выслушал Зои.
– О-о! Ты правильно мыслишь! Вернее мы с тобой правильно мыслим. Сегодня в городе я успел купить колечко, как раз для такого случая.
Мужчина поставил Зои на пушистый ковер, а сам торопливо полез в карман брюк. Слишком поспешно он извлек из него маленькую коробочку. Присел на корточки и раскрыл ее, показывая моей дочери что-то сверкнувшее ярким, чистым блеском.
– Как думаешь, нашей маме понравится?
Зои всплеснула ручками, и даже подпрыгнула от волнения и восторга. А затем наклонилась к самому уху Филиппа.
– У вас отменный вкус! Я думаю, что мама будет рада такому кольцу, - прошептала она достаточно громко.