Позолота
Шрифт:
Перед глазами промелькнул силуэт черной птицы, летящей на северо-запад – к Ясеневому лесу, в сторону Адальхейда.
Серильда закрыла глаза и опустилась на землю.
Она поддалась.
Глава 48
Серильда лежала на боку, глядя на свое лицо со стороны, и наблюдала за тем, как умирает. Пряди темных волос вьются вокруг ее ушей. Ресницы на бледных щеках – довольно темные, довольно красивые, – которых никто и никогда не замечал, потому что, кто бы ни заглядывал ей в лицо, все видели только золотые колеса в ее
Но, оказывается, она и правда красавица. Бездыханная, но по-своему очень милая.
Хотя с ее щек сбежала последняя краска.
Хотя губы начинали синеть.
Хотя руки и ноги судорожно подергивались, сжимая ветку ясеня, пока не замерли и не упали в грязь и траву.
В отличие от смерти несчастных призраков в замке Адальхейда, ее смерть была тихой. Мирной и спокойной.
Серильда почувствовала миг, когда испустила последний вздох. Она наклонилась к своему телу и прижала ладонь к груди. Изумленно распахнув глаза, она смотрела, как очертания ее руки расплываются, рассеиваются, как дымка или утренняя роса под первыми лучами солнца.
Потом она стала блекнуть. Улетучиваться. Больно не было. Она просто растворялась. Возвращалась в воздух и землю, ее душа превращалась во все и ничто.
Далеко за рекой она заметила фигуру в изумрудно-зеленых одеждах, с фонарем в высоко поднятой руке. Ее призывали. И это было утешением. Обещанием отдыха и покоя.
Серильда сделала шаг вперед, но почувствовала под пяткой что-то твердое. Она посмотрела вниз. Веточка. Ничего больше.
Но – она тут же вспомнила.
Держись.
Не поддавайся.
Серильда ахнула, наклонилась и ухватилась за веточку, сорванную с ясеня на опушке Ясеневого леса. Сначала ей не удавалось удержать прутик. Пальцы проходили насквозь. Но она попробовала снова, и на этот раз почувствовала шероховатую кору. С третьей попытки рука схватила прутик и вцепилась в него со всей еще остававшейся у нее силой.
Медленно, мало-помалу ее душа собралась воедино, вернулась в мир смертных.
Снова посмотрев на свое тело, Серильда подумала, что улыбка на ее губах, должно быть, предназначена богу смерти, но Велос со своим фонарем уже скрылся из виду.
На сей раз она не поддалась.
В последующие часы Серильда выяснила, что быть мертвой ей очень не нравится. Это было смертельно скучно. Именно так она это и назовет, когда будет рассказывать историю детям.
Смертельная скука.
Им будет смешно.
Да это и было смешно. Если отвлечься от реальности.
Вокруг ни единого человека, а если бы они тут и были, то вряд ли смогли бы увидеть ее или заговорить, по крайней мере, при свете дня. Этого Серильда не знала наверняка – ведь ей никогда прежде не доводилось быть духом, – но ей казалось, что она не такая, как истерзанные призраки в зачарованном замке. Она была всего лишь облачком в форме девушки, –
Заняться было нечем. Поговорить не с кем.
Оставалось только ждать.
Серильда уже жалела, что не приняла зелье на закате. Если бы она только знала… Ждать было почти так же скучно и утомительно, как прясть.
Наконец, когда ей уже казалось, что прошел целый век и еще один год, горизонт озарился пламенем заката. Над Мерхенфельдом замерцали первые звезды. Спустилась ночь. Над головой ярко сияла Пробуждающаяся Луна, названная так потому, что мир, наконец, снова наполнялся жизнью.
Весь мир, кроме нее, Серильды. Это очевидно. Она-то была мертва или умирала, или что-то среднее.
Тянулись часы. Луна раскрасила реку серебристыми полосками. Присела на ветви деревьев и поцеловала дремлющую мельницу. Лягушки начали свой концерт. Пищала над головой стая летучих мышей, невидимая на фоне ночного неба. На соседнем дубе гукала сова.
Серильда пыталась угадать время. Она то и дело зевала, но, скорее всего, просто по привычке. На самом деле она совсем не хотела спать, только не понимала причины этого – то ли от волнения, то ли потому, что блуждающие духи не нуждаются в отдыхе.
Должно быть, уже середина ночи, подумала она. Полпути до утра. Скоро Пробуждающаяся Луна закончится.
А что, если Охота сегодня не явится?
Достаточно ли того, что нахткрапп стал свидетелем ее гибели? Убедит ли это Эрлкинга, что он потерял ее навсегда? Оставит ли он свои попытки навсегда или снова будет ее искать?
Раньше Серильда надеялась, что уверенности у нее прибавится, но теперь она чувствовала обратное. Ее охватила тревога, ведь если их план не сработает, то к утру ничего не изменится.
А если Охота так и не придет за ней, как ей об этом узнать?..
По полям пронесся вой.
Серильда замерла. Сова, летучие мыши, лягушки – все разом смолкли.
Она поспешила к укрытию, которое выбрала, пока солнце стояло еще довольно высоко. Предстояло вскарабкаться на дуб, цепляясь за ветки. Она не представляла, сможет ли Эрлкинг ее увидеть, и фрау Зауэр тоже этого не знала, но рисковать они не хотели.
Забраться на дерево было бы трудно, тем более что Серильда ни на миг не выпускала из руки ясеневый прутик. Но теперь она почти ничего не весила и могла не беспокоиться о царапинах, синяках или о том, что упадет и разобьется насмерть. Вскоре она надежно укрылась в густой листве.
Долго ждать не пришлось. Не успела она устроиться, как вой стал приближаться, а вскоре к нему присоединился бешеный стук копыт. Охотники не просто искали какую-нибудь добычу. Они явились за ней.
Сначала Серильда заметила гончих, светящихся, как тлеющие угли. Должно быть, собаки учуяли ее запах – они не остановились у домика мельника, а помчались прямо к берегу реки и безжизненному телу Серильды, лежащему в грязи. Гончие окружили его, они рычали и яростно рыли лапами землю, но ни одна к нему не прикоснулась.