Позолота
Шрифт:
Следом за ними явились Эрлкинг и его Охотники. Лошади остановились.
Серильда задержала дыхание – зря, так как задерживать ей было нечего. Она стиснула в руке веточку ясеня.
Эрлкинг подъехал ближе и, сидя в седле, смотрел на тело Серильды. Ей очень хотелось бы знать, какое у него выражение лица, но голова короля была опущена, лицо обращено к земле, завеса черных волос скрывала то немногое, что она могла бы видеть.
Ожидание затягивалось. Серильда чувствовала, что Охотники начинают беспокоиться. Наконец король спешился
Через некоторое время Эрлкинг вскочил в седло и вернулся к Охотникам. Один взмах его руки – и кавалькада снова исчезла в ночи.
Опасаясь, что они вернутся, Серильда оставалась на дубе, пока вой гончих не стих. Только когда на востоке появились первые проблески света, она, наконец, спустилась на землю. К своему телу она подходила с любопытством и страхом.
Видеть, как она умирает, было достаточно странно, но видеть себя мертвой – о, это было совершенно другое.
Однако в первую очередь Серильда обратила внимание не на свою бледную кожу и не на полную неподвижность.
Она увидела, что за подарок оставил ей Эрлкинг. В ее руку была вложена королевская стрела с сияющим золотым наконечником.
Глава 49
Фрау Зауэр пришла, как только рассвело. Серильда ждала ее, стоя босиком в реке, и развлекалась, наблюдая, как струйки воды проходят сквозь нее.
Увидев спускающуюся по склону холма ведьму, она радостно заулыбалась и замахала рукой, но сразу поняла, что фрау ее не видит. Проплыв по воздуху над грязью, она села рядом со своим трупом и стала ждать, с любопытством глядя, как фрау Зауэр склонилась над ее телом и пытается нащупать пульс на шее. Вот она заметила стрелу. Ведьма замерла, уголки ее губ скорбно опустились.
Но вскоре она встряхнулась и извлекла откуда-то из складок юбки еще один флакончик. Откупорив его, она приподняла голову Серильды и влила несколько капель жидкости в приоткрытые губы.
Серильда почти почувствовала вкус. Клевер и мята, и только что собранный зеленый горошек. Она зажмурилась, пытаясь различить остальные ароматы…
А когда снова открыла глаза, оказалось, что она лежит на спине, и над ней простирается небо лавандового цвета. Серильда перевела взгляд на фрау Зауэр, и та довольно улыбнулась.
Все получилось, – сказала она. Вернее, попыталась сказать, но горло так пересохло, что это было больше похоже на хрип.
– Не спеши, – сказала фрау Зауэр. – Как-никак, ты была мертва почти целый день.
Когда Серильда вновь почувствовала свои руки и ноги, она сжала пальцами стрелу.
– Прощальный дар? – спросила ведьма.
Серильда слабо улыбнулась.
Фрау
Но она была жива.
Серильда долго кашляла, потом прочищала горло и пила воду из реки, прежде чем вновь смогла заговорить.
– Получилось, – прошептала она. – Он поверил, что я умерла.
– Не считай утят, пока не вылупились, – предостерегла ее фрау Зауэр. – Мы не узнаем, сработала ли наша уловка, раньше следующего полнолуния. А когда оно настанет, тебе придется спрятаться, залепить уши воском, может быть, даже приковать себя к кровати. И я бы посоветовала тебе никогда больше не возвращаться сюда.
Серильде стало так грустно, что закружилась голова, но к печали примешивалась и надежда. Неужели она наконец освободилась?
Сейчас это казалось… возможным.
Впереди у нее целая жизнь.
Без отца. Без мельницы. Без Злата… Но и без Эрлкинга.
– Я буду помогать тебе.
Подняв голову, Серильда была поражена мягким выражением, с каким фрау Зауэр смотрела на нее.
– Ты не одинока.
Серильду переполняла благодарность, хотя, возможно, она и не до конца поверила, что это действительно так.
– Я должна попросить прощения, – сказала она. – За все недобрые истории, которые годами сочиняла про вас.
Фрау Зауэр фыркнула.
– Я не какая-нибудь нежная маргаритка. Твои истории меня нисколько не трогают. Наоборот, мне скорее на руку, чтобы дети меня боялись. Им и полагается бояться.
– Узнав, что вы ведьма, я даже обрадовалась. Приятно, когда мои выдумки оказываются правдой.
– Я бы велела тебе помалкивать, но… Тебе все равно никто не поверит, даже если и расскажешь.
Их внимание привлек громкий и быстрый стук копыт. К северу от мельницы через реку был перекинут мостик – на нем-то они и заметили одинокого всадника. Серильда вскочила на ноги. На краткий миг ее охватила радость – она вообразила, что это отец возвращается верхом на Зелиге.
Но нет – Зелиг остался в Адальхейде, а отец никогда уже не вернется домой.
Человек на лошади что-то закричал, и Серильда его узнала. Это был Томас Линдбек.
– Ханс!.. Хозяин Моллер!.. – кричал он что было сил, задыхаясь от волнения. – Серильда!..
Бросив быстрый взгляд на ведьму, Серильда приподняла тяжелую мокрую юбку и стала взбираться на берег реки, ему навстречу. Ей совсем не нравилось, что придется объяснять, что старая учительница делает тут в такую рань и почему сама она так вывозилась в грязи, но с другой стороны – какое это имеет значение? Ее ведь и так все считают странной.
Томас остановил лошадь у садовой калитки, но не спешился. Только сложил руки рупором и снова закричал.
– Ханс! Серильда!..
– Я здесь, – подав голос, она напугала его так сильно, что он чуть не свалился с лошади. – Отец все еще в Мондбрюке.